Набекрень

Без бороды 53-летний лидер группы «Калинов мост» выглядит молодо даже вблизи, а на сцене — тем более. Голос — прежний, тот, что мы слышали в восьмидесятые. И всё же нынешняя группа «Калинов мост» звучит иначе, чем тридцать лет назад. Тридцать лет — серьёзный срок. Нынешняя концертная программа «Калинова моста» «Тридесятое царство» — попытка за полтора часа вспомнить о тридцати годах существования этой группы. Многие известные песни неминуемо не попадают в сет-лист.

Разговор с лидером группы «Калинов мост» Дмитрием Ревякиным начался с воспоминаний о 1988 годе, о том времени, когда «Калинов мост» с концертами приезжал в Псков впервые. «Я помню выступление на заводе, — произнёс Дмитрий Ревякин, когда мы расположились в гримёрке филармонии. — Два вечера подряд мы играли…» Имелся в виду псковский рок-клуб на заводе ТЭСО. О выступлении в 1989 году в псковском ДК Строителей (нынешний ГКЦ) Дмитрий Ревякин вспомнить не смог. Зато его помнили некоторые зрители, что собрались в БКЗ Псковской областной филармонии в апреле 2017 года.

Я спросил у Дмитрия Ревякина: «Есть ли такие ваши песни, которые вы принципиально по какой-то сейчас причине не играете? Например, они устарели». «Нет, таких песен нет, чтобы принципиально не играть, — ответил он. — Мы просто не играем те песни, которые «не в руках».

До концерта оставался час. Минут тридцать на разговор у нас было.

«Калинов мост» тоже скоро станет классикой. Я в этом не сомневаюсь»

– Дмитрий, вы не были удивлены тем, что вас пригласили на фестиваль имени Мусоргского и Римского-Корсакова? Или у вас уже был такой опыт внедрения в «параллельные миры»?

– Мы были удивлены — в хорошем смысле, потому что 28 лет не были в Пскове. Сколько это ещё могло тянуться? Нас интересовала любая возможность здесь побывать. Сразу собрались и поехали.

– А то, что это традиционно академический фестиваль? Как вам такое соседство? Вчера и позавчера в филармонии совсем другие коллективы выступали. Симфонический оркестр, хоры, оперный театр…

– Ничего страшного. Музыка многогранна, а потом «Калинов мост» тоже скоро станет классикой. Я в этом не сомневаюсь. Просто у нас прочтение такое. Такие инструменты. Песни — это серьёзно, это квинтэссенция любого классического произведения. По-моему, наоборот, всё органично. Вчера выступал симфонический оркестр, сегодня мы, группа, которой 30 лет и которая не потерялась и до сих пор продолжает заявлять о себе. Это нормально.

– Ваша программа «Тридесятое царство» — это три десятка лет группы, большая история… Последний на сегодняшний день альбом «Сезон овец» вышел в 2016 году. Одноимённая песня прозвучит?

– Нет, конечно.

Без бороды 53-летний лидер группы «Калинов мост» выглядит молодо даже вблизи, а на сцене — тем более. Фото: Андрей Кокшаров

– Почему?

– Если бы это была премьера альбома, то мы бы сыграли, наверное, её, а так… По крайней мере три новые песни вписались в программу, но у нас ограниченное время. В 19:30 уже поезд (концерт начинался в 17:00. — Авт.). Особо не развернёшься сегодня, надо действительно квинтэссенцию показать и при этом изловчиться и из последнего альбома сыграть три пьесы. План такой, а как там уж будет…

– Песня «Сезон овец» своим эмоциональным зарядом возвращает в 80-е годы, в то время, когда вашими главными песнями были «Честное слово»…

– «Сибирский марш»…

- Да, «Честное слово», «Сибирский марш»… Это то, что трудно забыть. В «Сезоне овец» есть жёсткие слова про «вежливого дикаря, нарушившего вето». Как я понимаю, это навеяно событиями последних лет…

– Многие почему-то так думают. Вы не первый, кто так говорит, но это не так. Песня не об этом. Не о том, что Путин или ещё кто-то нарушил вето. Нет, конечно, не об этом. Я не знаю, о чём, но не об этом… Вежливый дикарь? Вежливый дикарь — это глобальный образ, тотальный образ вежливого дикаря. Вежливый — понятно, а вот что вкладывается в понятие «дикарь»…

– Поэты не могут мыслить газетными штампами?

– Нет, бывает, бывает. У нас есть альбом «Эсхато». И он такой плакатный, на мой взгляд. Доступный и плакатный. Не весь, но есть там пьесы: «Мать Европа», что-то ещё там есть… Такие они, газетным слогом написанные. Но так получилось, не специально.

– Когда я готовился к этому разговору, то перечитал и пересмотрел ваши недавние интервью, но до конца так и не понял вашего отношения к тому, что происходит в последние годы в России и вокруг России.

– Так оно очень сложное!

– Да, сложное, и это хорошо, но хотелось бы хоть какой-то определённости.

– Невозможно же всё разложить! Кто это разложит-то? Послушаешь политолога, а жизнь говорит о другом. Внутренняя ситуация говорит о другом. Меня не пытайте, я сам в этом разбираюсь и ничего сказать толком не могу.

– Но всё то, о чём вы говорили в разных интервью, — вы же от этого не оказываетесь? Например, от того, что ваши родственники живут в Крыму и в 2014 году думали, что после присоединения будет иначе.

– Все думали, что будет иначе. Лучше. Но такого ж не бывает в жизни. Всегда думают, что будет лучше. Всегда. Когда Советский Союз развалился — думали, что лучше будет. Ладно мы, щеглы, только институт закончили, но были же величины… Валентин Распутин… Тоже ж думал, что будет лучше. Агитировал: Россию отсоединять и так далее… Вот это всё увидеть: куда, что, какие тенденции, какие векторы… Для этого надо быть а) историком, б) математиком, чтобы понимать, что за чем следует.

– А если вернуться в мир менее политизированный… Для вас как автора музыки и слов что такое русский мир? Кого, как не вас, спрашивать об этом во время фестиваля русской музыки.

– (Пауза секунд 10.) Ну, как «что такое русский мир»? Можно начать, наверное, с географии… Нет, даже не с географии… Здесь вообще надо начинать с того момента, когда московские князья приняли титул царя. И они стали претендовать на все земли, которые так или иначе были связаны с русским миром.

– Претендовать-то они начали ещё раньше. Псков присоединили к Москве в 1510 году, а первый царь был Иван Грозный.

– Нет, Иван III.

– И всё же Иван IV, официально титулованный…

– Ну, правильно, хорошо… Пусть будет так. Начали претендовать раньше, исходя из тех политических соображений, что Новгород и Псков в любой момент могли отлететь к Литве, к Великому княжеству Литовскому, а к тому времени уже к Речи Посполитой — если говорить об Иване Грозном. Поэтому надо было привязывать и держать. То же самое, что сейчас в Донбассе. Не было бы Донбасса, то уже в Курской области война бы шла. Тут как бы всё понятно.

– Ну как «понятно»? Далеко не всё и не всем понятно.

– А мне понятно! Тем более что я там общался со многими, которые, скажем, на той стороне. С бандеровцами.

– Вы же были на Майдане…

– Я ещё потом был в Киеве. И ещё был, и ещё был… И в ноябре был.

– В ноябре 2016 года?

– Да.

– И это уже другой, на ваш взгляд, город?

– Конечно. И они уже другие. Наелись, так сказать.

– И при этом вы считаете, что они собираются идти на Курск?

— По крайней мере пришли бы… Если бы Донбасса не было, они бы пришли. Они бы были везде, насколько сил бы хватило. А зачем это всё было организовано? Майдан для чего был?

– Когда вы были на Майдане, то разве там было много воинственного и антирусского? Тогда там выступали против коррупции, против президента Януковича, но не против России.

Прилепин и Ревякин (четвёртый справа) в Донбассе. Май 2017 года.

– Всё там было. И воинственное, и антирусское… Разве это после Майдана появилось: «Кто не скачет, тот москаль»? Это было там в течение четырёх лет. Более того, когда я бывал там в Донецке, Луганске, Киеве… Когда мы там были в первый раз?.. Мы достаточно поздно туда приехали. Год был 2003–2004-й… И потом я стал регулярно там бывать. Необязательно с концертами. И специально заходил в книжные магазины, и специально смотрел, что продают. И там всё было очевидно. Более того, в году 2010-м с одним мощным депутатом из «Партии регионов» говорил и объяснял ему: «Вам конец! Конец вам! Западенцы вас завалят. Вам нечего им противопоставить!» Так и вышло. Я не провидец, я просто полистал учебники в книжных магазинах Донецка и даже купил себе два.

– В Киев вы ещё поедете?

– Кто нас позовёт?

– В 2016 году вы же там были.

– Я летал туда по печальному событию. У меня друг умер. Кое-как пустили.

– Между нашими народами появилось отчуждение.

– Конечно. Это они стартанули в 2014 году… А если бы на 5 лет позже?..

«Времена, когда мы навсегда уходили из дома»

Псковский концерт 2017 года группа «Калинов мост» начала с исполнения «пьесы» «Набекрень голова» (песни своей группы Дмитрий Ревякин часто называет пьесами) с альбома «Выворотень», появившегося ещё в СССР. «Набекрень голова, её не поправишь…» Тёмную футболку с надписью Mother Russia с портретом Фёдора Достоевского Ревякин сменил на белую рубашку навыпуск…

Потом последовали «Моя песня», «Иволге петь», «Оплот», «Дорожная», «Увидеть себя»… Оживление в зале вызвала старинная вещица «Девочка летом» (песня Sensitive Kind была сочинена американцем Джи Джи Кейлом задолго до появления «Калинова моста». Русскую версию написал Ревякин: «Девочка летом слушала гром, // В станове молний писала альбом…»). После исполнения «Девочки…» Дмитрий Ревякин упомянул умершего несколько лет назад Джи Джи Кейла: «Спасибо музыканту из Североамериканских Штатов…»

Ещё одно «спасибо» имелось в виду, когда Ревякин исполнил самую известную песню Александра Башлачёва «Время колокольчиков». Прозвучали и «Конь-огонь», «Улетай»… Дошло до регги-песни «Лейся, радость неба!», во время исполнения которой Ревякин попробовал раззадорить зал, заставив подпевать: «Лейся, радость неба!» Лидер «Калинова моста» назвал эту песню «плясовой, задорной». Собственно, в этом и есть особенность этой новосибирско-московской группы: соединение американских, ямайских и прочих ритмов с русскими мотивами и словами. Звучит, допустим, музыка регги, а солист поёт: «Жалуй алым небыль-быль, // Гроздья рясные…» В конце восьмидесятых годов прошлого века подобные приёмы были свежи. Для завершения «Калинов мост» приберёг тематические «пьесы» на ход ноги: «Родная» («Ледяной водой разбуди меня // — время уходить. Зреет урожай. // Батя, дай совет, опоясай в путь. // Мать, не провожай») и «Когда мы уходили из дома» («Это было тогда, когда мы уходили из дома. // Времена, когда мы навсегда уходили из дома»).

«Повезло, что удалось всё это как-то пережить, перелопатить и дать нечто своё»

Ещё до концерта я сказал Дмитрию Ревякину: «Вы, помимо всего прочего, ещё член Союза писателей…» «Нет, это неправда, — ответил он. — Приходится опровергать».

– Это хорошо, что приходится опровергать. Я очень удивился, когда прочёл, что вы вступили в Союз писателей. Мне было странно. Может быть, вам предлагали вступать? Откуда это вообще возникло?

– Ну да, предлагали… И поразмыслив, я от этих шагов отказался.

– Объяснение есть?

– Лермонтов же не был. И Хлебников не был.

– И Пушкин, и Толстой… И Башлачёв, если бы дожил, вряд ли пошёл бы этим путём. А вот Высоцкий, скорее всего, вступил бы.

– Другое время было.

– Да, там был ещё смысл какой-то вступать.

– Высоцкий хотел, сильно.

– Да, потому что поэтом при жизни он был непризнанным, ни одной книги не выпустил. Но новое поколение? Некоторые люди вашего возраста и моложе всё-таки тоже стремятся туда, в Союз писателей. Это удивляет. Зачем?

– Тут я не знаю. Каждый решает сам. Жизнь же многообразна вроде как… С другой стороны, вроде и нет.

– По поводу многообразия. Кто повлиял из музыкантов на вас и на кого повлияли вы?

– Я не знаю, на кого я повлиял.

– Но ведь точно же повлияли!

– Мы много музыки слушали. В школе одно, в институте другое… Я думаю, это всё на меня повлияло.

– А были ли величины, которые выделялись и без влияния которых вы бы пошли другой дорогой?

– Я даже не знаю…

– Какой-то ведь был посыл, что вы увлеклись музыкой?

– Посыл был ещё в школе. Дворовые песни. Застольные песни. Песни вокально-инструментальных ансамблей плюс гибкие пластинки… Потом я на танцах играл. Мне интересно было тогда. В старших классах через «Посылторг» ребята выписывали записи на бобинах. Eagles, Manfred Mann, Uriah Heep… Что-то такое. То, что было. Smokie, естественно, видели по телевизору в «Международной панораме». Спектр неширокий. А уже в институте, когда я приехал в Новосибирск, — это, конечно, другое дело. Я попал в другую атмосферу. Радиотехнический факультет. Потом пошли наши группы, самодеятельность. Но базис был заложен в детстве, в школе…. Это уже потом Запад: Моррисон, Меркьюри… Всё хорошо, всё круто. На то он и Запад. Что тут говорить? Даже спорить нечего. Но повезло, что удалось всё это как-то пережить, перелопатить и дать нечто своё — при помощи друзей-музыкантов, которые тоже были склонны к этому же. Не просто копировать что-то, как большинство наших групп делает, а привнести в это нечто. Слава богу, это удалось. А почему — я не знаю.

– А по поводу вашего влияния вы скромно промолчите?

– Откуда же я знаю?

– У вас нет более молодых друзей-музыкантов или знакомых, которые могли бы об этом сказать?

– Я не думаю об этом. Правда. У меня всё просто. Либо мне в кайф, трогает, либо не трогает… Есть группа «Аффинаж». Они вроде бы как росли на «Калиновом мосте», но они создают совсем другую картину. У них очень упёртый лидер. Они без барабанов играют. У них совсем иная музыкальная ткань. На трибьюте, который недавно у нас вышел к 30-летию, они делали один номер («Калинов Мост. Tribute», 2016 год. — Авт.). Вот это да, можно говорить, что они последователи. Но они по-своему это всё увидели. А когда тот же набор инструментов, что у «Калинова моста»…

– Когда один в один — это попросту караоке получается.

– С отклонением. Может быть, тембр не совпадает, ещё что-то… Но это мне неинтересно. Нет за этим никакого бэкграунда. А вот есть молодые, и видно, что за ними есть что-то. Реально видно. «Аффинаж» молодцы. Ездят, выступают.

– А как они попали на трибьют-альбом?

– Их посоветовала группа «27/17». Показали мне: «Можно мы их позовём?» — «Зовите»…

– Недавно смотрел список старых фестивалей, в которых когда-то участвовал «Калинов мост». И там был фестиваль с необычным по нынешним временам названием: «Рок против сталинизма» — почти двадцатипятилетней давности.

– Где это было? (Очень удивлённо.) Может быть, «Рок против террора»?

– По крайней мере в списке ваших выступлений конца 80-х такой фестиваль значится. Там было написано именно так: «Рок против сталинизма» (фестиваль проходил в Харькове в 1989 году. — Авт.). «Рок против террора» — название на слуху, а вот сталинизм в этом контексте… Меня это заинтересовало.

– Может быть, и было.

– Допустим невозможное. Вас бы сегодня пригласили участвовать в фестивале с таким названием: «Рок против сталинизма». Вы бы согласились принять участие?

– (Твёрдо.) Нет, я бы не стал выступать.

– Потому что вы не против сталинизма?

– Я НЕ против сталинизма.

– Получается, что Сталин для вас фигура скорее положительная?

– Сталин для меня фигура настоящего политика, который оперировал в определённое время в определённых условиях. Победил в войне и оставил стране ядерное оружие, благодаря которому нас до сих пор не расчленили. Вот и всё. Какие вопросы? Что там внутри… Ну, ребята… Революция — это революция… Понимаете, что там всё может быть.

– А вот ваши песни времён альбома «Ледяной походъ», казачьи песни… Это же воспринимается некоторыми как нечто белогвардейское.

– Правильно, это грань…

– Это не грань — это обратная сторона.

– Обратная плоскость, да… Но «милость к падшим призывал» — по-моему, это не я сказал.

– Но Сталин и «милость к падшим»? Как это связано?

– Причём здесь Сталин и я? Не надо путать.

– Вас очень трудно спутать… Я вижу у вас портрет Достоевского на груди. Есть ли наиболее близкие вам произведения Достоевского? Кстати, некоторые его произведения имеют отношение к Псковской губернии.

– Я знаю. Да, есть. «Бесы» и «Братья Карамазовы» — это одни из любимых моих произведений.

– Менялось ваше отношение к этим книгам?

– А я недавно их прочёл. Лет пять назад всего лишь. До этого был только Родион…

– Иногда в Пскове выступают музыканты, которые не помнят, бывали ли они в Пскове раньше. С вами такого не бывает?

– Нет, такого нет. К Пскову это точно не относится. Мы тут его излазили в 1988 году в январе. И проводники были люди, знающие то, что надо смотреть. Я даже в Псково-Печерском монастыре был, изловчился. Так что тоннельное зрение мне не присуще.

– В нынешний приезд вы где-то побывали?

– Нет, только сына отправил в Кремль, и всё. Ветер и так далее. Шапку я не взял. А так бы хотел… Надо приезжать, это отдельная тема, потому что с группой это всё быстро. Надо приезжать отдельно.

– А приезжаете вы откуда? Где вы сейчас живёте?

– В Москве и в Новосибирске. Пожалуй, этим ограничимся.

– От Москвы ехать недалеко.

– Надо приехать. Я бы иначе на всё смотрел.