Последнее дело следователя Хамраева

СУДЬБА

Для дня завершения процесса были характерны высокая концентрация сотрудников милиции и представителей СМИ в здании суда на Петровской, невозможность парковки практически во всем квартале, буквально забитом автомобилями, и пристальный интерес к происходящему в самых разных кругах псковской общественности. Повышенный интерес был вызван сразу несколькими причинами. Судебной коллегией по уголовным делам областного суда рассматривалось уголовное дело по обвинению трех молодых людей в ряде преступлений, одним из которых было жестокое, имевшее большой общественный резонанс убийство пожилой женщины и ребенка.

Судебное следствие длилось необычайно долго – полтора года. И явилось не только одним из самых громких за последние годы, но беспрецедентным в силу еще одного обстоятельства: в ходе его погиб следователь по особо важным делам прокуратуры г. Пскова Давлат Хамраев. Он вел расследование на завершающем этапе и получил несовместимые с жизнью травмы в результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего ранним утром по дороге в Санкт-Петербург, куда направлялся за дополнительными доказательствами по делу. Решение о поездке Хамраев принял после того, как в зале суда неожиданно появились крепкие приезжие парни, свидетельствующие о том, что в день и час убийства они видели обвиняемых на теннисных соревнованиях в городе, находящемся в сотнях километров от Пскова…

Стечение обстоятельств

Выехали в самую глухую пору ночи – в три часа. Свет фар выхватывал из темноты черную обочину, редкие спящие деревеньки и мокрый асфальт. Дождь то прекращался, то начинался опять, усиливая однообразие ночной дороги. Когда впереди «зависла» большегрузная фура, ехать стало еще труднее. Фонтаны грязной воды от ее задних колес обрушивались на лобовое стекло легковушки, заставляя работать «дворники» в непрерывном режиме. Промучавшись несколько километров, водитель пошел на обгон. Все произошло чудовищно просто и быстро. Встречная, слепя фарами, появилась внезапно и столь стремительно, что в считанные секунды, отведенные ситуацией на адекватные действия, водитель не успел ничего предпринять. Удар… Из трех человек, находившихся в машине, Хамраев, сидевший, казалось бы, на самом безопасном месте – на правом заднем пассажирском сиденье, пострадал больше всех.

Тусклый рассвет нехотя занимающегося пасмурного дня вползал в окна палаты районной больницы, когда для Давлата Хамраева пошел отсчет последних дней его жизни. Мучительных, парализующих болью и, наверное, страшных. Он был в сознании, но разговаривать не мог. Перелом шейных позвонков с повреждением спинного мозга и двойной перелом бедра давали основания для врачебного приговора – «не транспортабелен». Приехавшие, а точнее примчавшиеся из Пскова его жена Наталья и его друг из областной прокуратуры впервые увидели его беспомощным. Специальный блокирующий «воротник» сковывал шею, рядом – капельница. Наталья отбросила закрывающее его одеяло – никаких видимых следов травм. Отчего же это пугающее выражение глаз у врачей и медсестер? В ответ « к вечеру он умрет» она не поверила. И снова бешеная дорога, но уже обратно, в Псков. Коридор городской прокуратуры, по которому она бежала, никого не замечая. Кабинет прокурора города, где она рыдала в голос. Владимир Шлюнько, кому-то звонивший, о чем-то договаривавшийся, что-то решавший. Из всего она поняла одно – вертолет, который доставит Давлата из Стругокрасненской районной больницы в областную нейрохирургию, будет.

Совпали все обстоятельства. Вертолет, погода, состояние пострадавшего на тот час, когда его нужно было транспортировать. Четыре часа бригада анестезиологов–реаниматоров готовила Давлата к операции. Оперировали нейрохирурги Георгий Андреев и Александр Уткин, специально для этого вернувшийся из отпуска. Завершилась операция под утро. Но чуда, на которое надеялись, не случилось. Давлат Хамраев скончался утром 8 августа, на третьи сутки после операции, после трех клинических смертей, из которых врачи неимоверными усилиями возвращали его к жизни …

Женский взгляд Натальи Хамраевой

Они были во всех отношениях слишком яркой парой, чтобы избежать внимания к себе, а как следствие – пересудов и домыслов. Встретились на первом курсе юридического факультета Ташкентского университета имени В. И. Ленина. На последнем – поженились. Первая красавица курса не сразу поняла, что за парень Давлат. И не только она. Было в нем что-то, что вызывало у однокурсников настороженность. Закончивший с золотой медалью русскую школу, легко учившийся, отлично успевающий и находящийся в прекрасных отношениях со всеми преподавателями, Хамраев, ставший с первого года учебы бессменным старостой потока, переживал за каждого студента. Если нужно было, лично договаривался с преподавателями. Его особой заботой были «афганцы», награжденные войной изломанной психикой и пристрастием к наркотикам. Причины такого бескорыстного участия для большинства были под вопросом. А ответ на вопрос был прост – детство и семья Давлата. Мама, заведовавшая детским садом, и отец, работавший на ответственных должностях, в том числе и секретарем обкома, сумели воспитать в детях не только умение ставить перед собой цель и достигать ее, искать и находить в жизни свое место. Стержнем, вокруг которого строились отношения в семье, была забота друг о друге. Их было десять, братьев и сестер. И ответственность за других, бывшая частью семейных обязанностей Давлата, стала частью его личности. Что же касается настороженности сокурсников, она прошла. Ее место заняло другое чувство – Давлата полюбили.

- То, что мы поехали работать в Россию, не было стечением обстоятельств, - вспоминает Наталья Хамраева. - Это было желание и решение Давлата. Из прокуратуры Узбекистана прокурором в Остров был переведен Тарас Владимирович Дерень. Он знал Давлата по работе и пригласил его к себе следователем. Так мы оказались в Острове. А через год с небольшим Давлату предложили перевод в прокуратуру города Пскова. Здесь он работал старшим следователем, помощником прокурора по надзору за следствием в Завеличенском отделе милиции, в последнее время – следователем по особо важным делам. Работа в его жизни занимала особое место, вернее, основное. Это было его увлечение, хобби, как угодно назовите, но по содержанию – именно так. Поскольку мы были не только мужем и женой, но и профессиональными партнерами, и я знала его, как никто другой, я имею право на суждение. И это не посмертная ода Давлату, потому что именно его отношение к работе было тем, что меня не устраивало в нашем браке. Он был рабочей лошадью, которая есть в каждом следовательском коллективе и которая компенсирует неумение или нежелание других работать. Он приходил домой и уже не видел меня, потому что от усталости засыпал над тарелкой. Он вымотался так, что начались серьезные проблемы со здоровьем.

Будучи человеком эмоциональным и бескомпромиссным, Давлат Хамраев не умел скрывать своего мнения, а оно часто было категоричным и резким. Сказывалось ли это на отношениях с окружающими? Наталья считает, что это явилось причиной складывавшегося у многих впечатления о его плохом характере.

- Коллеги думали, что он не переживает по этому поводу, я знала, что это не так. Он страшно переживал. Я бунтовала, пыталась объяснить и доказать ему, что работа - это еще не вся жизнь. Но бесполезно. Это был тот случай, когда профессионализм мешал человеку жить. А он был профессионалом. У него не было нераскрытых дел. Не было случая, чтобы люди, проходившие по делу и допрашиваемые им, меняли свои показания в суде. Здесь играли свою роль те особенности его личности, которые проявились еще в студенчестве, - интерес к человеку. Давлат, проводя допрос, работал как хороший психолог. Он мог часами разговаривать с допрашиваемым на отвлеченные темы, определяя его характер, интересы, и находил струнки души, играя на которых, добивался искренности. Работал не просто тщательно, он был максималистом. В любом деле есть ряд доказательств, которых достаточно, чтобы оно пошло в суд. Давлат никогда ими не ограничивался, он исследовал все обстоятельства и добывал все доказательства, которые существовали. Если в суде возникала необходимость в дополнительных доказательствах, он помогал судебному следствию всем, чем мог. Так было и в последний раз…

«Братство» Михея

Дело, ставшее для следователя Хамраева последним, было страшным. Такое определение имеет особое значение, потому что прозвучало оно не в обывательской среде, а в профессиональной. Трем молодым людям, безмятежно и даже весело ожидавшим решения своей участи за решетками «клетки», установленной в зале заседаний суда, вменялась целая серия преступлений – убийства, разбои, грабежи, кражи, незаконное приобретение и хранение оружия. С некоторой долей цинизма можно признать, что это набор, вполне характерный для нашего криминального времени. Но в ряду этих преступлений выделялось одно, даже в наши времена торжества беспредела находящееся за гранью осознания. У редкого закоренелого преступника поднимается рука на беззащитного ребенка, а эти парни, старшему из которых, Денису Михееву, было двадцать лет, пребывая в здравом рассудке, при полной памяти и психической вменяемости, зверски убили девятилетнюю девочку. Это лишь один из эпизодов преступной деятельности бандитов, укладывающейся в промежуток времени всего в несколько месяцев.

Формальное начало кровавому пути было положено в девяносто восьмом году темным осенним вечером на деревен-ской улице банальным похищением кожаной куртки, квалифицированным как разбой, потому что нападавший Денис Михеев был вооружен… деревянной толкушкой. Фактически же все началось гораздо раньше.

Лидировавший в банде нигде на работающий, имеющий семиклассное образование Денис Михеев приобрел навыки и связи в составе организованных преступных групп еще в середине девяностых, имея дружеские отношения с широко известным в Пскове Максом, убитым вместе с его людьми в девяносто шестом. Юрий Емельянов, будучи на год моложе Михеева, был тем не менее на роли консультанта и советчика ввиду своих обширных знаний, полученных не только им самим в местах заключения, где он отбывал наказания за кражи и хулиганство, но и членами его семьи, в которой все, кроме матери, привлекались к уголовной ответственности. Согласно сведениям управления по борьбе с организованной преступностью Псков-ской области они оба состояли на учете как члены организованной преступной группы, характеризовались как дерзкие, решительные, имеющие связи с криминальными структурами в Ленинградской, Ярославской областях и Санкт-Петербурге. А также в Выборге и Светогорске, где они намеревались заняться контрабандой наркотиков и горюче-смазочных материалов в Финляндию.

Выбрав своей целью обогащение любыми средствами, Михеев и Емельянов приступили к ее осуществлению. Началось создание банды, первоначальной задачей которой, по словам свидетелей, предполагалось «трясти предпринимателей и грабить ларьки». На свет божий были извлечены револьвер, приобретенный Михеевым еще в девяносто третьем году, и две маски, изготовленные из спортивных шапок. Началась вербовка «бойцов» из числа знакомых. Предлагая войти на постоянной основе в их «братскую» команду, Михеев и Емельянов подробно инструктировали, как вести себя в любой штатной ситуации. Инструкция содержала подготовку алиби на день преступления, использование специальной одежды и обуви и их уничтожение в дальнейшем, а также моральный дух совершения преступления – беспощадность к жертвам и свидетелям вплоть до их физического устранения. Двое из удостоенных подобного доверия не приняли предложения. Восемнадцатилетний Роман Жаров, несмотря на то, что признался в собственной слабости и перспективе выдать всех сразу, как только попадет в милицию, не сумел противостоять психологически более сильным Михееву и Емельянову и был использован ими в двух кражах.

Кошмар на улице Коммунальной

Вне всякого сомнения, что часть совершенных бандитами преступлений пополнила число латентных и осталась неизвестной для псковичей. Но кошмар на улице Коммунальной потряс весь город. Преступление было подготовлено. Выбрав в качестве объекта для наблюдения семью Тарасовых, занимавшихся торговлей кожаными вещами на центральном рынке, и установив степень их материального благополучия, Михеев и Емельянов начали слежку, тщательно изучая распорядок дня семьи и возможные маршруты перемещения. Наметив проведение «операции» на 14 апреля, с утра они встретились с Жаровым, который согласился участвовать в преступлении, объясняя позже, что сделал это по принуждению. Через несколько часов, а точнее около половины второго дня, они подобрали ключи к входной двери квартиры на улице Коммунальной, где жили Тарасовы. Все шло по плану. Но вдруг они услышали, что в квартиру кто-то входит. Это была Екатерина Тарасова – мать предпринимателя Натальи Тарасовой. Михеев напал на нее в прихожей и затащил в спальню. Туда же зашел Емельянов, прихватив из кухни нож. Заклеив несчастной женщине рот скотчем, они начали пытать ее, требуя сказать, где хранятся деньги. Садисты были изобретательны и безжалостны, действуя в соответствии с инструкциями собственной разработки. Не выдержав боли, умирающая от ран и побоев пожилая женщина указала место, где были спрятаны деньги. После этого Михеев и Емельянов добили ее, нанеся не менее шести ударов ножом. И в это время из школы пришла девятилетняя внучка Екатерины Тарасовой. Ужас ситуации состоял в том, что девочка стала свидетельницей преступления, и бандиты еще раз в этот день применили на практике свою «инструкцию» – каждый из них нанес ей удары ножом. (Девочка скончалась в реанимации несколько часов спустя, не приходя в сознание). Затем они забрали из тайника 43 тысячи долларов и скрылись.

Неотвратимость наказания за совершенное стала для преступников реальностью лишь через несколько месяцев. За это время они успели пополнить кровавый список своих жертв. Но именно этот эпизод их преступной деятельности явился причиной, которая заставила следователя Хамраева отправиться в свою последнюю командировку. Никто от него этого не требовал. Он сам, будучи профессионалом и человеком, не мог допустить, чтобы изобретательно выстроенная ложь «развалила» конструкцию доказательств и позволила бандитам уйти от ответственности за то, что по мнению многих, они должны быть наказаны смертной казнью.

Противостояние

Неожиданно в ходе очередного судебного заседания обвиняемый в убийстве пожилой женщины и ребенка Юрий Емельянов изменил свои предварительные показания и заявил, что в день, когда было совершено это преступление, он вместе с Михеевым находился в городе Светогорске (недалеко от Санкт-Петербурга): 12 апреля после обеда играл в теннис в тире, 13 – в качестве болельщика был в Доме спорта, а 14 апреля – играл в теннис с призером соревнований Бондаревым. В течение нескольких месяцев, пока шло следствие, он ни словом не обмолвился о каких-либо соревнованиях, в том числе и теннисных. В присутствии своего адвоката он заявлял, что вернулся в Псков на «Волге» 14 апреля после семи вечера. Теперь он выдвинул другую версию - 12 апреля в Светогорске после конфликта в кафе «Пенальти» автомашина была повреждена, а 13 апреля ее вообще кто-то разбил. Михеева он, дескать, вынужден был отправить в Псков поездом в ночь с 13 на 14 апреля в присутствии двух свидетелей. Более того, отец Юрия Емельянова лично привез из Светогорска того самого Бондарева, который якобы был призером теннисных состязаний и, никогда ранее не встречавшийся с Емельяновым, узнал его по фотографии как человека, с которым играл в теннис.

Активизировались шесть адвокатов, работающих в процессе. Возникли серьезные опасения, что единственный свидетель совершения преступления Роман Жаров, давший правдивые показания, под давлением может их изменить. Ведь программа защиты свидетелей, существующая в рамках законодательства, у нас абсолютно не «прописана». Возникла ситуация, которую условно можно было бы назвать противостоянием профессионалов. Только по одну сторону были действительно профессионалы правоохранительных органов и правосудия, а по другую их антиподы – криминальные «авторитеты». Юрий Емельянов в полной мере подтверждал свое право на роль консультанта банды, используя весь семейный криминальный опыт. Именно в этой ситуации следователь городской прокуратуры Давлат Хамраев, который вел расследование дела на его последней стадии, принял решение о поездке в Светогорск…

Более месяца пройдет после гибели Давлата Хамраева до того дня, когда в зале судебных заседаний прозвучат жесткие формулировки приговора, оглашение которого заняло около двух часов. Будут в нем и такие фразы: Утверждение Емельянова в судебном заседании, что 14 апреля в перерыве между соревнованиями он играл в теннис с призером соревнований, опровергается сообщением в газете «Светогорский рабочий» от 17 апреля 1999 года о том, что призерами соревнований стали Исаев, Лазарев и Лисицын, но не Бондарев В. Н…. Судебная коллегия пришла к выводу, что Бондарев дал неправдивые показания… Несмотря на отрицание Емельяновым и Михеевым вины в совершении преступлений 14 апреля 1999 года их виновность установлена совокупностью доказательств.

Суд приговорил Дениса Михеева к 22 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с конфискацией имущества, Юрия Емельянова – к 20 годам. В отношении Романа Жарова применена мера наказания – 6 лет лишения свободы условно. Приговор был обжалован Емельяновым и Михеевым в Верховный суд.

www

Хоронили Давлата Хамраева на его родине в Узбекистане. Прощались с ним в областной прокуратуре. На церемонию в полном составе приехал коллектив Островской районной прокуратуры, где работал Хамраев до перевода в Псков. В разговорах вполголоса звучало слово «мистика». Оно касалось истории семьи Хамраевых, которую вспомнили близкие друзья. Старший брат Давлата Абдурашит Хамраев, возглавлявший следственную группу по «хлопковым делам» прокуратуры Республики Узбекистан, погиб при исполнении служебных обязанностей в дорожно-транспортном происшествии. Ему было тридцать три года. Так же, как Давлату…

Лилия БЫСТРОВА.

На фото: один из последних снимков Давлата Хамраева.

(Фамилии потерпевших в материале изменены)