Изгнание из ада

Карикатура Сергея Ёлкина / Svoboda.org

«Ну слава богу! Льва Шлосберга лишили депутатского мандата. Теперь ещё у Дмитрия Гудкова надо отобрать, и когнитивный диссонанс между словом «депутат» и «порядочный человек» окончательно исчезнет».
Борис Акунин

«Они подожгут дом. Мы сгорим. А выбежим на улицу - убьют».
Роберт Менассе. «Изгнание из Ада»

Льва Шлосберга могли бы лишить депутатского мандата за курение в неположенном месте. Но он не курит. Поэтому его лишили мандата за то, что он представлял в суде интересы АНО «Возрождение», одним из учредителей которого являлся. Получается, что у Шлосберга отняли депутатский мандат за то, что он не был законным представителем организации, которую признали «иностранным агентом». То есть в Пскове произошло уникальное событие: депутата областного Собрания наказали за то, что он НЕ иностранный агент, во всяком случае не является законным представителем. Был бы иностранным агентом – не лишили бы?

В ритме марша

В этой истории много внутренних шуток на грани абсурда и за его гранью. Достаточно сказать, что формальный инициатор изгнания Льва Шлосберга - тоже учредитель АНО «Возрождение» - депутат Виктор Остренко.

Полноценного юридического спора на сессии не получилось. Федеральным законодательством за такие прегрешения лишение депутатского мандата не предусматривается, а областным – предусматривается. Приоритет, казалось бы, очевиден. Но не всем.

«Юридические» аргументы противников Шлосберга были причудливы. Депутаты говорили, что его «сердце не бьётся в такт с жителями города», что он, «переступая через святое, прыгал через могилы воинского братства, слезы матерей и их горе, вёл фотофиксацию происходящего», что является «рупором Госдепа США на территории Псковской области». Ну и, разумеется, что «рассказывал о несуществующих потерях псковской дивизии».

Депутаты, особенно участники «Русских маршей», даже пытались шутить: «Подарите носок Добби, отпустите на свободу». Они устроили себе маленький праздник «размандачивания», и это действительно их немного взбадривало.

В последние дни это словечко «размандачивание» вошло в лексикон многочисленных недоброжелателей Шлосберга. Поизносится оно смачно, с шумным причмокиванием и добавлением чего-нибудь вроде: «В исконно русском городе не может быть депутат с такой фамилией».

Шлосберга, конечно, изгоняли не за то, что он участвовал в судебных заседаниях, и даже не за фамилию, а за то, что он – возмутитель спокойствия.

Депутатам и тем, кто стоял за ними, смертельно хотелось спокойствия.

Можно было сделать вид, что депутаты отбирают у Шлосберга мандат только потому, что он неосторожно выступил в суде. Но это бы было проявлением слабости. Шлосберга хотелось проводить, сказав ему напоследок что-нибудь обидное.

Праздник «размандачивания» без таких шумных проводов оказался бы смазанным. Депутаты не смогли лишить себя удовольствия публично заявить, что освобождаются от политического противника. По этой причине Шлосбергу на сессии было сказано: «За эти годы сделано много хорошего. Мы провели Олимпиаду, мы налаживаем БАМ, Транссиб. Строятся космодромы, открываются свинофермы! А вы везде находите негатив и стараетесь очернить…»

Про то, как строятся космодромы, мог бы многое рассказать Александр Горбунов, соратник псковского губернатора Андрея Турчака. Но Горбунов находится под домашним арестом. Про то, как открываются свинофермы, «Псковская губерния» писала не раз (в частности, здесь и здесь). Свиней в Псковской области становится больше, чем людей. Кое-кто уже в прямом смысле утонул в навозной жиже.

Выражение презрения

Депутаты и их кураторы из областной администрации исходили из того, что история с досрочным прекращением депутатских полномочий в Псковской области интересна незначительному числу людей. Во-первых, о ней мало кто узнает. Во-вторых, если узнает, то близко к сердцу не примет. Если бы у Шлосберга сейчас не отобрали мандат (для того чтобы передать его кому-нибудь более незаметному), то это было бы признанием того, что Турчак и его депутатская группа поддержки поддались «внешним вызовам», о которых совсем недавно рассуждал псковский губернатор на Довлатовском фестивале.

Логика тех, кто участвовал в «размандачивании», такова: за Шлосберга в Псковской области вступиться в данный момент некому. Политическая активность в Пскове почти на нуле. Местные жители митинг в защиту Льва Шлосберга не проведут, в пикеты не встанут (в одиночных пикетах в защиту Шлосберга утром 24 сентября 2015 года участвовало 8 жителей Псковской области). На сентябрьских выборах в Пскове приняло участие около 10 процентов избирателей. СМИ, в которых пишут о политике, здесь в лучшем случае читают несколько тысяч человек. В интернете, правда, страсти кипят сильнее, но и там «делом Шлосберга» интересуется меньшинство – потому что это политика, а политика – «всегда отвратительно».

Значительная часть псковичей вообще о лишении депутатских полномочий не узнала – и не узнает никогда. Это им неинтересно. К тому же часть избирателей Шлосберга отвернулась от него из-за украинских событий. Люди действительно верят, что Шлосберг получает инструкции чуть ли не лично от Обамы. Люди насмотрелись российского телевидения и потом пересказывают друг другу о том, как это было. А то, что за Льва Шлосберга вступаются известные и не очень известные люди из других городов, вызывает лишь дополнительное раздражение, подстёгивая особенно ретивых энтузиастов. В Пскове даже приезд москвича или петербуржца, если они появляются здесь не только с туристическими целями, способен вызвать раздражение («не учи учёного», в смысле - «не надо нам рассылать письма и учить нас юридической грамотности»). А уж появление 24 сентября федеральной и зарубежной прессы раздражение вызвало тем более. Это воспринималось как внешнее давление на законодательную власть.

На журналистов, представлявших американские или немецкие каналы, в Доме Советов, где проходило заседание Псковского областного Собрания депутатов, смотрели как на откровенных врагов (на сессии вдогонку уходящим журналистам было брошено: «Выразим презрение политизации этого вопроса, который будет обсуждаться во вражеских СМИ»).

Заманчивая перспектива

Те, кто лишал Шлосберга депутатского статуса, исходили из того, что без депутатской корочки он утратит влияние и сделается более уязвимым. Депутатский статус всё-таки кое-что значит. Я помню, как в прошлом году Шлосберга на похоронах десантника в Выбутах пытались обыскать. Подозвали полицейского. Полицейский несколько минут созванивался с начальством – уточнял, держа депутатское удостоверение в руках, существует ли на самом деле депутат с такой фамилией? Выяснил, что существует, и от обыска воздержался – закон без санкции прокурора не разрешает. Военные тогда не скрывали разочарования.

Или взять прошлогоднюю историю с нападением на депутата. Когда я привёз на такси окровавленного Льва Шлосберга в областную больницу, его появление произвело там сильное впечатление. Но не потому что он был ранен (мало ли окровавленных людей поступает в приёмный покой), а потому что не каждый день туда привозят избитых депутатов. Вскоре я уже разговаривал с большим количеством полицейских офицеров, которые в любом другом случае не стали бы приезжать в полночь в больницу, а к депутату, пускай даже оппозиционеру, сразу примчались.

Если Шлосберга суд не восстановит в статусе депутата, то не будет больше его резонансных депутатских запросов (и не только в Главную военную прокуратуру). Не будет больше заметных выступлений на сессии областного Собрания. Много чего не будет. Могли ли инициаторы лишения мандата отказаться от такой заманчивой перспективы?

Взвесив «за» и «против», в Доме Советов, в правом и левом его крыле, решили, что настало время избавиться от «врага». Причём противники Шлосберга уверены, что избавляются от него навсегда. Больше его в депутаты постараются не пустить – ни в областное Собрание, ни тем более в Госдуму. Предлог в наше время всегда найдётся. Кроме того, они надеются, что изъятие мандата – это только начало. Ожидается и продолжение – уголовное преследование или эмиграция, о которой Шлосбергу намекали. Предлагали уехать на Украину или куда-нибудь подальше.

Со стороны может показаться, что десятки сочувственных или нейтральных публикаций в федеральных СМИ, касающихся отстранения Шлосберга, вредят Андрею Турчаку, с чьим именем связывается «размандачивание». Но это смотря с какой стороны смотреть.

Если смотреть со стороны Турчака, то, может, покажется, что мы видим демонстрацию губернаторской силы. Несмотря на «внешние вызовы», губернатор вроде как проявил политическую волю. Чем сильнее был информационный шум за пределами Псковской области, прежде всего в Москве, тем сильнее выглядит Турчак. Он этого шума не испугался, на попятную не пошёл и своего добился. Чем сильнее «враг», тем почётнее победа.

Турчака в Псковской области поддерживают сейчас потому, что на сегодняшний день он оказался влиятельнее Шлосберга.

А слабость Турчака в том, что это влияние зависит в основном от того, как долго его намерена поддерживать кремлёвская администрация.

Как только поддержка ослабнет, так сразу же, в тот же день и час, псковские соратники-единороссы и все остальные - «оппозиционеры» из «Справедливой России», КПРФ и ЛДПР – припомнят ему то, о чём сейчас публично предпочитают не говорить.

Внешний вызов

Ещё не раскрутился скандал с «делом Кашина», а «патриотические» публицисты уже всем объясняли, что здесь виден очевидный госдеповский след. Вот что, например, написал Максим Калашников: «Турчак-младший выступает одним из немногих молодых, да ещё и эффективных представителей старой питерской команды, подходящих к дальнейшему продвижению в большую федеральную политику. Немудрено, что на него и направлен сейчас один из основных ударов либералов. Вся история с избиением Кашина - такая же провокация, как убийство Политковской в день рождения Путина и убийство Немцова под стенами Кремля «чеченцами». Она направлена на создание криминального образа Путина и его окружения. А чего вы хотите? Это – новая холодная война, и противник работает крайне умело...»

Верит ли Калашников в то, о чём пишет? Неважно. Спорить на тему, эффективен ли Турчак как управленец, тоже бессмысленно, потому что непонятно, чем эту эффективность измерять. Если многомиллиардными долгами, в которые губернатор Турчак помог залезть Псковской области, то он неэффективен. Но если умением безжалостно оптимизировать медицинские и учебные заведения, то эффективен. Депутаты послушны, на выборах побеждает тот, кто нужно… Конечно, эффективен. И никакая высокая младенческая смертность и вообще сокращение населения Псковской области ему здесь не помеха.

Турчак давно сообразил, что надо создавать свой положительный образ в федеральных СМИ, и лучше всего привлекать эти СМИ именами знаменитостей. Отсюда и появление в Пскове фестиваля Crescendo, и многое другое, включая Довлатовский фестиваль. Приезжают знаменитости и «вытаскивают» за всероссийский экран Псковскую область с Турчаком во главе. И на этом фоне все областные ужасы уходят в тень.

Правда, очень часто в этом механизме случались сбои. То «Всероссийская масленица» провалится, то вспыхнет театральный скандал. А с Довлатовским фестивалем вышло совсем нехорошо. Он совпал с публикациями на тему нападения на журналиста Олега Кашина. След, если верить опубликованным в СМИ утечкам информации, привёл к губернатору Турчаку, имевшему неосторожность возглавить оргкомитет фестиваля. Часть участников фестиваль бойкотировала, а другая часть приехала, но вела себя по отношению к Турчаку не очень лояльно и была не прочь отправить псковского губернатора на допрос в следственный комитет.Таким образом, губернатор вместо того, чтобы раздавать интервью и разрезать ленточки, вынужден был исчезнуть и на публике появлялся редко. А когда появлялся, то был немногословен. Но тем ценнее его слова о том, что происходящее с ним – некий «внешний вызов».

Федеральная трасса

Максим Калашников – не чуждый «Изборскому клубу» человек – объяснил, что к чему. По его мнению, мы наблюдаем «комбинационную игру во всей красе. Это вам не кухонные расейские интриги, тут мастера орудуют. У них опыт – ещё с дискредитации Романова в 1982-м, когда скандалы в западных СМИ убрали оного с пути Горбачёва к вершине власти».

То есть Калашников пишет о том, что Запад испугался грядущего бескомпромиссного Турчака, путинского наследника, и принялся его дискредитировать.

В конце нулевых годов в Пскове любили рассуждать, что Турчака-младшего готовят к роли путинского «наследника». Это и тогда звучало смешно, не говоря уж про сегодняшний день. Но Турчак, очевидно, через губернаторский пост двигался в сторону крупной федеральной должности (министра спорта, министра регионального развития и т.п.), пытаясь на этом пути объять необъятное.

Но оказалось, что проще ликвидировать Министерство регионального развития, чем сделать министром Турчака.

Андрей Турчак и сейчас ещё с «федеральной трассы» не сошёл. Но цельный образ бескомпромиссного «патриота» у Турчака создать не получается. Иначе бы не соседствовали в его биографии ритуальные плевки со «Священного холма» в сторону Запада и истории с Ниццей  и Санкт-Морицем. Скажите, как можно совместить Проханова и Довлатова?.. У Турчака это каким-то образом выходит. Но получается криво, потому что нет во всём этом искренности. Есть один лишь сиюминутный расчёт.

«Думаю, что это лишь самое начало игры, - глубокомысленно продолжает Калашников. - Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы предвидеть: в РФ попытаются устроить массовые акции протеста после думских «выборов» 2016 года. В отличие от 2012 года, теперь страна поражена реальным системным кризисом, реальные доходы людей падают. Горючего материала хватит. А чудеса, творимые избиркомами, лишь подольют масла в огонь. Попомните наши слова. Цель: подвесить Путина над пустотой. Представить РФ как огромное «пиратское государство», управляемое гангстерами, криминалитетом. Так начинали убирать генерала Норьегу в Панаме 1989-м. Классика жанра, господа!»

По версии Калашникова, криминальный сюжет закручивался на Западе. Версия эта настолько неостроумна, что долго её обсуждать не хочется. Запад упоминают по поводу и без повода. Кто-нибудь в России проворовался или осканадалился – и сразу Запад виноват. Доказательств никаких предъявлять не нужно, потому что доказательства – это нечто рациональное, а мы имеем дело с эмоциями. «Патриоты» давят на чувства, и чувство обиды здесь – не самое последнее.

И даже тогда, когда на 45-сессии Псковского областного Собрания надо было приводить юридические аргументы, было видно и слышно, что рациональное быстро отходит на второй план, а чувство обиды быстро сменяется чувством ненависти.

* * *

Льва Шлосберга могли бы лишить депутатского мандата за то, что он оставил свою машину в неположенном месте. Но у него нет машины.