Стеклянный взор колдуна

«Нет, как хотите, а театр богомерзкое учреждение. Только вникните в дух его, и вы согласитесь: это училище безверия, глумления, дерзкой насмешки над всем и - разврат. Горе тому обществу, в котором много театров и которое любит посещать театры».
Иоанн Кронштадтский. «Моя жизнь во Христе», часть II

Так было всегда. Одни, как Станиславский (Алексеев), писали книгу «Моя жизнь в искусстве», а другие, как Кронштадтский (Сергиев), – «Мою жизнь во Христе». На каждого Алексеева приходился свой Сергиев. Их представления о прекрасном были полностью противоположны. Константин Станиславский ездил ко Льву Толстому – обсуждать постановку пьесы «Власть тьмы». А Иоанн Кронштадтский искал и находил тьму в книгах Толстого и спектаклях Станиславского, призывая Бога покарать всё ещё живого Толстого: «Возьми его с земли, этот труп зловонный, гордостию своею посмрадивший всю землю. Аминь». [См.: А. Семёнов. Мучительный выбор. Часть первая; Мучительный выбор. Часть вторая.]

Сцена из оперы «Тангейзер» Новосибирского театра оперы и балета.

«Христиане не нашли лучшего средства для препровождения драгоценного времени, как театр»

Нынешняя история с попыткой засудить по административной и уголовной статьям новосибирского режиссёра оперы «Тангейзер» Тимофея Кулябина - всего лишь частный случай.

До митрополита Новосибирского и Бердского Тихона дошли слухи, что в местном театре оперы и балета Кулябин поставил «Тангейзера». Чувствительного митрополита это оскорбило. Ему рассказали, что спектакль этот – мерзкий и оскорбляет чувства верующих.

Митрополит Тихон, строго следуя заветам святого Иоанна Кронштадтского, «богомерзское учреждение» посещать не стал, а сразу написал в прокуратуру.

В прокуратуре к митрополиту прислушались. Против режиссера спектакля Тимофея Кулябина и директора Новосибирского театра оперы и балета Бориса Мездрича возбудили административные дела по ч. 2 ст. 5.26 КоАП РФ «Умышленное публичное осквернение религиозной или богослужебной литературы, предметов религиозного почитания, знаков или эмблем мировоззренческой символики и атрибутики либо их порча или уничтожение». Искусствоведов для проведения экспертизы первоначально беспокоить не стали, ограничившись одним «богословом».

В Государственной Думе тоже без дела не сидели. Административного дела им показалось мало. Председатель комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций Ярослав Нилов стал настаивать на привлечении режиссера Тимофея Кулябина к уголовной ответственности. «Слава Богу, что у нас этот закон есть, - объяснил свою настойчивость депутат. - У нас наказываются граждане не за оскорбление, а за действие, совершенное с целью оскорбления. Вне зависимости от пострадавшей стороны есть соответствующие основания для возбуждения уголовного дела за оскорбление чувств верующих из-за спектакля «Тангейзер».

Потом, правда, поднялся ответный шум. Огромное число самых известных российских режиссёров, критиков и музыкантов вступилось за Тимофея Кулябина. Большинство из них, как и митрополит Тихон, новосибирской постановки «Тангейзера» не видели, но их смутила и возмутила не постановка спектакля, а сама постановка вопроса: «Поставил спектакль – плати штраф или садись в тюрьму».

Борис Гребенщиков по этому поводу высказался: если Кулябина осудят, то это станет «торжеством средневекового мракобесия и началом эпохи Новой Инквизиции», а уж дальше последует «сожжение книг на площадях и уничтожению картин и статуй Эрмитажа и Третьяковской галереи». В Эрмитаже ведь тоже полно всякого «оскорбительного».

Дирижер Владимир Юровский написал, что «любой театральный спектакль, а значит и его авторы, может быть подвергнут критике, в том числе и публичной… Но писать донос прокурору на возмутивший зрителя спектакль? Отдавать режиссера под суд за театральный спектакль и требовать его тюремного заключения, «чтоб иным неповадно было»?!.. Устанавливать цензурные нормы для институтов культуры и систему надзора над ними?.. Ну, тогда давайте запретим «Сказку о попе и работнике его Балде» Пушкина, «Вий» Гоголя и «Воскресение» Толстого как пасквили на священнослужителей…»

В том-то и дело. Проблема не в «Тангейзере» и Кулябине. В марте 2015 года в России всё ещё боязно сказать в полный голос: «Долой театры! Долой классику. Они отвлекают от Главного». Поэтому придираются к отдельным эпизодам.

Но люди, вдруг воспылавшие гневом на театральные постановки, вращаются в той среде, где Иоанн Кронштадтский или Феофан Затворник – признанные авторитеты. А ведь что завещал им Иоанн Кронштадтский? Не оправдывать театр, а проклинать его. Не частями, а весь. От вешалки до осветительных приборов и театрального буфета. «Оправдывают игру в театре и называют её полезною и нравоучительною, или безвредною, или, по меньшей мере, меньшим злом в сравнении с пьянством и распутством и с этою целью стараются заводить повсюду театральные зрелища, - писал возмущённый Иоанн Кронштадтский. - Удивительное дело, что христиане не нашли лучшего средства для препровождения драгоценного времени, как театр, и по происхождению, и по значению своему сохраняющий доселе характер языческий, идолопоклоннический, характер суетности, пустоты, вообще показывающий в себе полнейшее отражение всех страстей и безобразий мира сего, похоти плоти, похоти очей и гордости житейской, и лишь редко, редко доблестей сынов Отечества, и то, конечно, сынов Отечества земного, а не небесного. Всё небесное, святое, носящее печать христианства, чуждо театру, если же когда входит на сцену, то как предмет насмешки…»

В книге «Моя жизнь во Христе» Иоанн Кронштадтский вообще много внимания уделяет театру. Слово «театр» он вставляет при первом удобном случае, через запятую с пьянством и развратом. Слово «театр» у него - это ругательство.

Театр для людей такого склада мышления – это антихрам, открытое извращение.

Разве могут борцы за нравственность остановиться в этой борьбе?

Однако запретить театр пока они тоже не в состоянии. Не в ИГИЛ (непризнанном государстве террористов) мы пока живём. Музеи тоже ещё разрушать время не пришло.

Но мысль постепенно материализуется.

«И не было ни дня, ни ночи, а только - тень огромных крыл»

Как писал Александр Блок, поминая обер-прокурора Священного Синода:

В те годы дальние, глухие
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простёр совиные крыла,
И не было ни дня, ни ночи,
А только - тень огромных крыл;
Он дивным кругом очертил
Россию, заглянув ей в очи
Стеклянным взором колдуна...

Под совиным крылом обычно довольно темно. О чём свидетельствует специально придуманный для подобных случаев термин: обскурантизм (обскурантизм (мракобесие, от латинского obscurans – затемняющий) – враждебное отношение к просвещению, науке и прогрессу. - Ред.), «помешательство на темноте».

Темнота здесь как символ всего того, что не в силах победить, но способно спрятать. Прикрыть. Темнота скрывает все недостатки. Мрак – это успокоительное.

Что же касается зрелища, то Иоанн Кронштадтский в своём труде «Моя жизнь во Христе» предложил альтернативу театру как таковому: «Прислушайтесь к мнению народному, к мнению тех, которые посещали театр много раз: они, не стесняясь, говорят, что театр ведёт к разврату. Только слепые, в них же бог века сего ослепи разумы неверных (2 Кор. 4, 4), говорят, что театр нравоучителен. Нет, христиане должны неотменно поучаться в законе Божием, читать чаще Евангелие, вникать в богослужение, исполнять заповеди и уставы церковные, читать писания св. Отцов, духовные журналы, чтобы проникаться духом христианским и жить по-христиански. Вот ваши зрелища!»

Участники митинга против показа оперы «Тангейзер» Новосибирского театра оперы и балета.

В те годы церковь от государства в России была ещё не отделена, но государственных ресурсов всё равно не хватило, чтобы отвадить зрителей от театра. Наоборот, чем громче возмущались мракобесы, тем слабее становилась церковь.

Списки русских деятелей культуры, которых необходимо было наказать вплоть до отлучения от церкви, в начале ХХ века впечатляли значительно больше, чем списки, гуляющие по Интернету в 2015 году. В списках вековой давности значились Лев Толстой, Дмитрий Мережковский, Леонид Андреев… Сегодня всё пожиже. С другой стороны, людей уровня Иоанна Кронштадтского тоже сейчас не найти. Вместо него разве что Всеволод Чаплин какой-нибудь.

Вообще-то, в обскуранты-мракобесы мог быть зачислен кто угодно, включая позднего Гоголя. Достаточно вспомнить Виссариона Белинского, который называл Гоголя «проповедником кнута, апостолом невежества, поборником обскурантизма и мракобесия».

Среди нынешних деятелей культуры, примыкающих к реакционным кругам, тоже немало известных имён. Но даже многие из них ещё не готовы поддержать тотальный запрет и поэтому размениваются по мелочам.

«Пьяницы, прелюбодеи, чревоугодники, тати, театралы, танцоры…»

Митинг против оперы «Тангейзер» собрал в Новосибирске около тысячи человек. Упоминался там и другой известный спектакль Тимофея Кулябина «Евгений Онегин» новосибирского театра «Красный факел». Один из митингующих сказал, что в этом спектакле была «грубая порнографическая сцена».

В 2014 году этот спектакль в Пскове показывали. Более того, его потом чуть ли не до полуночи обсуждали в театральном медиа-холле – в присутствии артистов «Красного факела» и режиссёра Тимофея Кулябина. Ничего «грубого порнографического» в этом спектакле не было, хотя без претензий не обошлось.

Тимофей Кулябин как-то сказал, имея в виду постановку «Евгения Онегина»: «Я специально уничтожаю пушкинское время и придумываю своё». «Своё» время - кулябинское, не всем пришлось по душе. Помню, в антракте некоторые зрители поспешили в недоумении покинуть театр. Но ни у кого не поднялась рука написать в прокуратуру, потому что «Евгений Онегин» - это предмет обсуждения, а не осуждения. Территория искусства так благоустроена, что на ней действуют свои законы.

Беда тех, кто с готовностью оскорбляется при виде произведений искусства, в том, что эти люди не отделяют правду от вымысла. Они любое высказывание принимают за чистую монету. Или делают вид, что принимают.

95% всего того, что показывают на театральных подмостках, – невысокого качества. Иногда – оскорбительно низкого. Примерно столько же выпускается низкопробных или просто никаких книг, которым самое место в макулатуре. Но ставить плохие спектакли или сочинять плохие книги и песни – не преступление. Тем более что большинство «возмущённых» новосибирского «Тангейзера» не видели и смотреть не собираются. К тому же, чем значительнее окажется «Тангейзер» Кулябина как культурное явление, тем громче будет голос «возмущённых».

У меня всегда под рукой на ближайшей книжной полке сборник либретто классических зарубежных опер. Либретто «Тангейзера», написанное самим Рихардом Вагнером, там, конечно, тоже есть. Судя по рецензиям, написанным после просмотра новосибирского «Тангейзера», Кулябин это либретто, как и «Евгения Онегина», тоже изрядно осовременил. Но от главного всё же не отошёл. У Вагнера сказано: «Дамы и рыцари в смятении от кощунства. В речах Тангейзера им слышится восхваление греха, отголоски запретных порочных, дьявольских, запретных чувств… Всё громче звучат голоса, требующие смерти человека, сдружившегося с ведьмами». Так написано в первоисточнике. Главный герой вроде бы восхваляет грех. Надо ли так понимать, что в нынешних российских условиях Тангейзер, вместо того чтобы грешить в «Гроте Венеры», должен был уйти в православный монастырь?

За Тимофея Кулябина вступился, в том числе, и Олег Табаков. Когда-то он в известном фильме сыграл Вальтера Шелленберга - начальника политической разведки службы безопасности (VI отдел РСХА), бригадефюрера СС. Если подходить к кинематографическому Шелленбергу с теми же мерками, что и к оперному Тангейзеру, то Табакова, а заодно и покойного режиссера «Семнадцати мгновений весны» Татьяну Лиознову можно запросто обвинить в пропаганде нацизма (обвинения такие раньше уже делались, но до суда не доходило).

Художественная правда и историческая правда – не одно и то же. И тем более реплики и поступки героев далеко не всегда отражают убеждения авторов.

Кулябин в доступной ему художественной форме захотел объяснить зрителям, почему дамы и рыцари в смятении от кощунства Тангейзера. И в результате добился того, что оскорбились не только оперные дамы и рыцари, но и «православные верующие» из числа особо чувствительных.

Тот, кто не способен отделить художественную реальность от обычной реальности, просто находится на более низком культурном уровне развития. И с этим, похоже, пока ничего поделать нельзя.

Кстати, часто мы наблюдаем и обратный эффект. На телевизионную трибуну выходит какой-нибудь деятель культуры типа Александра Проханова и начинает вещать. В своих тяжеловесных романах он может безболезненно нанизывать, словно шашлык, метафоры одну на другую. Или закручивать сюжет в нужную ему сторону. Это его художественная правда. Какие к нему могут быть претензии? Не нравится – не читайте. Однако он же потом подключает фантазию, перенося художественный вымысел в свою публицистику и журналистику. В тот момент, когда это происходит, начинается манипуляция сознанием миллионов людей. Зрителям подсовывают малохудожественный вымысел под видом фактов.

Границы между художественной правдой и реальными фактами стираются.

Что же касается Тимофея Кулябина, то от него теперь долго не отстанут. Митрополит Новосибирский и Бердский Тихон обратился к губернатору Новосибирской области Владимиру Городецкому с письмом. В нём он говорит о необходимости общественного диалога - в связи с постановкой оперы Вагнера «Тангейзер». Митрополит называет важнейшее условие для этого диалога: исключение «Тангейзера» из репертуара театра оперы и балета. Но пока что они довольствуются тем, что плакат, появление которого в постановке оперы Рихарда Вагнера больше всего оскорбило митрополита Тихона, со сцены больше не показывают.

Помимо всего прочего, заявители, направившие доносы генеральному прокурору РФ Юрию Чайке и прокурору Новосибирской области Евгению Овчинникову, хотят привлечь Тимофея Кулябина за преступление, предусмотренное статьей 282 («разжигание межнациональной розни»). И не только за «Тангейзера», но и за «графическое изображение тазовой области (спереди) обнаженной женщины», размещённое в социальной сети «Фейсбук» на странице режиссёра.

Нынешние авторы, пишущие в прокуратуру, довольно косноязычны. То ли дело тот же Иоанн Кронштадтский – непримиримый «борец с лицедейством». Это ведь он высокопарно написал: «Пьяницы, прелюбодеи, чревоугодники, тати, досадители, ленивые, праздные, картежники, театралы, танцоры, празднословы, насмешники, скажите мне: для чего Сын Божий сошёл с небес, проповедал Евангелие Царствия, сотворил бесчисленные чудеса, пострадал, умер и воскрес, и послал во весь мир Апостолов с проповедью о Царствии? Скажите, для чего?»

Для чего? Наверное, для того, чтобы через две тысячи лет некто оскорблённый, насмотревшись в «Фейсбуке» на «графическое изображение тазовой области», писал донос на театрального режиссёра генеральному прокурору.

* * *

В либретто Вагнера написано: «Тангейзер виноват. Под лицемерной маской таился проповедник лжи, разврата и греха. Искупить своё преступление он может лишь, отправившись пешком в священный Рим».

А что же происходит не в либретто, а в нашей действительности? Мировой суд Центрального района Новосибирска оправдал директора Новосибирского театра оперы и балета Бориса Мездрича и режиссёра Тимофея Кулябина. И почти тут же Кулябину предложили поставить спектакль в Москве – в Большом театре.

В новости про Большой театр не говорилось, отправится ли Тимофей Кулябин в Москву – в Третий Рим – пешком или полетит на самолёте.