Акты возмездия

Спектакли ХIХ Всероссийского Пушкинского театрального фестиваля напомнили о неотвратимости расплаты за содеянное

«Я гибну – кончено – о Дона Анна!
Проваливаются».
«Каменный гость», Александр Пушкин.

Пушкин о возмездии писал много. И в стихах, и в прозе. И для детей, и для взрослых. «Сказка о золотом петушке», «Сказка о рыбаке и рыбке», «Маленькие трагедии», «Борис Годунов», «Пиковая дама»… За всё надо отвечать. Ничего не дается даром. Это была одна из излюбленных пушкинских тем. Так получилось, что на закончившемся в Псковской области ХIХ Всероссийском Пушкинском театральном фестивале тема возмездия оказалась основной.

Обо всех спектаклях в одном обзоре не расскажешь. Поэтому сосредоточимся только на трех картах: тройке, семерке, тузе, в смысле – на драматическом спектакле, кукольном спектакле и опере.

Переход на смутное время

Народ в опере «Борис Годунов» Центра оперного пения Галины Вишневской не безмолвствовал. Фото: Пресс-центр администрации Псковской области

Торжественное открытие фестиваля состоялось в Пушкинских Горах, где Центр оперного пения Галины Вишневской показал оперу Модеста Мусоргского «Борис Годунов». Постановщики-иностранцы дирижер Гинтарас Ринкявичус (Литва) и режиссер Иван Поповски (Македония) подошли к произведению русского классика деликатно. Впрочем, иначе Галина Вишневская и не позволила бы.

Но в Пскове «Бориса Годунова» тоже показывали. Более того, отдельные арии из оперы Мусоргского здесь тоже звучали. Правда, в исполнении драматических артистов – в промежутках между сценическим действом.

Театр «Пушкинская школа» продемонстрировал совсем новый спектакль «Хроника времен Бориса Годунова» в постановке Владимира Рецептера.

В основу спектакля легла трагедия Александра Пушкина «Борис Годунов», авторские комментарии, «История государства Российского» Карамзина…

Давно на спектакли Всероссийского Пушкинского театрального фестиваля не приходило столько дам в мехах. И не только дам. Сказанное означает, что большая часть зрителей была в верхней одежде – в зале Псковского колледжа искусств на улице Набата было довольно прохладно.

Дюжина артистов «Пушкинской школы» появилась в зале заранее. Некоторые прижались спиной к батарее парового отопления, а потом, по замыслу режиссера, уселись среди зрителей. Чуть позднее артисты одновременно поднимутся на сцену, и начнется перевоплощение. Или преображение.

Ткань спектакля состоит из нескольких слоев. При этом плотная ткань остается легкой, почти воздушной. Достаточно набросить на плечи золотистые шарфы, и актеры преображаются. Точнее, шарф или накидка – только повод. Владимир Рецептер умеет сделать так, что все его артисты действуют как одно целое, не забывая, однако, солировать. Денис Волков, Иван Мозжевилов, Григорий Печкысев, Павел Сергиенко, Денис Французов, Павел Хазов, Никандр Кирьянов…

Цена власти. Скидки

События в «Пиковой даме» Гродненского театра кукол разворачиваются на ломберном столе. Треуголка мгновенно превращалась в карету, ящик стола – в гроб… Фото: ПАИ

«Хроника времен Бориса Годунова» - о власти. О государственной власти и власти художника. Рассуждения Александра Пушкина, а точнее – Дениса Волкова, изображающего Пушкина, дают второй план или, вернее, выворачивают наизнанку сценическую жизнь, отображают театральную кухню. Обычно подобные вещи произносят на театральных лабораториях (они во время фестиваля проходили в областной библиотеке). А здесь, все-таки, не лаборатория, а сцена. В зале сидят не критики, а обыкновенные зрители. Однако рассуждения о природе театра во время спектакля выглядят вполне уместно.

«Ну, какое же, чёрт возьми, может быть правдоподобие?!» - задается вопросом Пушкин.

Действительно, какое? На сцене – артисты, в зале – зрители. Границы условны. К чему здесь искать безусловное?

Но оно находится. Смятение в умах, смущение в душе, смута в обществе. В общем, «жалок тот, в ком совесть нечиста».

Петербургский критик Евгений Соколинский после спектакля вспомнил, как однажды приехал в Углич, туда, где в конце ХVI века убили царевича Дмитрия. И вот спустя полтысячелетия власти Углича не нашли ничего лучшего, чем устроить по этому поводу детский праздник – водили хороводы. Пожалуй, в этом было больше постмодернизма, чем в режиссерских изысканиях Владимира Рецептера, у которого «Как во городе было во Казани» Мусоргского в исполнении драматических артистов звучит так, что веришь, что в городе Казани по-другому и быть может.

Тот же Евгений Соколинский, в целом похвалив спектакль, все-таки со сцены сказал, что «спектаклю еще предстоит нарасти мясом». Но Владимир Рецептер этого не расслышал, а когда ему сказанное передали, с улыбкой произнес: «Ему надо – пусть и обрастает».

Тем временем, театральная условность делала новый поворот. Пока студенты и журналисты разговаривали с Владимиром Рецептером о спектакле, на заднем плане, на сцене, артисты разбирали массивные декорации. Вот Пушкин в роли рабочего сцены, вот Марина Мнишек… Борис Годунов, даром что царь, тоже потащил тяжелую декорацию в грузовик. Вот она, «Пушкинская школа». Говорил же Владимир Рецептер, что его артисты многое умеют.

Час пик

Пётр Мигунов (Лепорелло) и Вадим Кравец (Дон Жуан). Фото: ПАИ

Через три дня выяснилось, что артисты Гродненского областного театра кукол тоже умеют немало. Свою мистификацию «Пиковая дама» они представили на сцене Псковского областного театра кукол. Точнее, мистифицировать начали не на сцене, а в вестибюле, затеяв там со зрителями игру в карты. Так сказать, вводили в курс и настраивали на определенный игровой лад.

Начало спектакля не предвещало ничего особенного. Любопытные идеи, обыкновенная игра (здесь наиболее выразительна была Дама – Лариса Микулич).

Пушкин (Дмитрий Гайдель) и Чайковский (Виталий Леонов), которых смело ввел в спектакль режиссер Олег Жюгжда, первоначально выглядели бледновато. В основном, солировал Томский (Александр Енджеевский). Иногда это выглядело навязчиво. Куклам-марионеткам отводились роли второго плана.

Но постепенно сюжет стал расправлять крылья. Режиссерские находки следовали одна за другой.

Сценография Маргариты Сташулёнок создала необходимую атмосферу. Так же, как и музыка Чайковского и Доницетти.

В гродненской «Пиковой даме», как и в «Хронике времен Бориса Годунова», авторы спектакля обратились к документам. В спектакле цитируются письма Пушкина и Чайковского, в которых они рассуждают о своих замыслах. Появляется даже ангел-меценат Надежда Фон Мекк.

Дополнительный конфликт возникает, когда прямо на сцене, в игровой форме, сравниваются «Пиковая дама» Пушкина и «Пиковая дама» Чайковского. Игра, несмотря на кукольные размеры, идет по-крупному. Ставки возрастают.

Скрестив драму и оперу, актеров и кукол, дирижерскую палочку и гусиное перо, Германа и Германна, иронию и трагедию, режиссер не только расширил театральное пространство, но избежал большинства штампов.

События в спектакле в основном разворачиваются на ломберном столе или вокруг стола. Игра захватывает постепенно. В ход идет всё, что можно.

Треуголка мгновенно превращалась в карету, ящик стола – в гроб…

Но всё, как и положено, заканчивается возмездием, карой, воздаянием… Связка «преступление-наказание» при любых скрещениях оказывается неразрывной.

Директор Псковского театра кукол Татьяна Ааб сразу же после спектакля пригласила белорусских кукольников с гастролями в Псков. Если это произойдет, то будет на что посмотреть.

Редкий случай

Пётр Мигунов на псковской сцене частый гость. Фото: ПАИ

Опера Моцарта «Дон Жуан» безболезненно вписалась в пушкинский театральный фестиваль, хотя ни к Пушкину, ни к театру, по большому счету, отношения не имела.

К Моцарту на псковском фестивале в прошлые годы обращались часто, и не только в «Моцарте и Сальери». Года три назад со сцены в день памяти Пушкина прозвучал «Реквием» Моцарта. На сцене тогда был бас Пётр Мигунов, в нынешнем «Дон Жуане» спевший партию Лепорелло.

Пётр Мигунов на псковской сцене частый гость. Пять лет назад в «Иоланте» Чайковского он исполнял партию короля Прованса Рене. Из участников нынешнего концертного исполнения «Дон Жуана» чаще Мигунова на псковскую сцену выходил разве что дирижер Геннадий Чернов – главный дирижер и художественный руководитель симфонического оркестра Псковской областной филармонии.

Правда, на этот раз Геннадий Чернов дирижировал не псковичами, а симфоническим оркестром Государственного Эрмитажа «Санкт-Петербург Камерата», к которым присоединились солисты Мариинского театра, Национальной Оперы Эстонии и Большого театра: Вадим Кравец (Дон Жуан), Жанна Домбровская (Донна Анна), Фёдор Кузнецов (Командор), Хели Вескус (Донна Эльвира)…

Оперы в Пскове последние годы звучат часто. Проходят они с переменным успехом. Ко многим из них стыдно не предъявлять претензии. То опера хорошо звучит, но ничего не видно (как «Псковитянка» в Кремле), то всё видно, как в «Кармен» [ 1 ], но, по большому счету, смотреть нечего. Вариантов много, но точного попадания еще не случалось.

В 2008 году на сцене областной филармонии с помощью того же Геннадия Чернова показали другую оперу Моцарта «Свадьба Фигаро». Тогда пели по-русски. Моцарт был отдельно, а певцы и музыканты – отдельно.

И вот, наконец, произошел редкий случай, когда ничто не мешало воспринимать музыку. Итальянская опера из испанской жизни, написанная австрийцем и чисто спетая, в основном, русскими певцами. Это то, что надо. Чистое искусство. В этот вечер музыка, наконец, победила. А вместе с музыкой и все те, кто находился в это время в филармонии – и на сцене, и в зале.

* * *

Дон Жуан жил ради удовольствия. Ему жизненно была необходима смена впечатлений, ради которых он готов был пойти на обман и даже на убийство. Со всеми окружающими он поступал, словно это не люди, а марионетки из театра кукол. Он обожал повелевать и манипулировать. Пока не попал в руки той силы, которой манипулировать нет никакой возможности.

Комическая опера с трагическим финалом есть метафора любой человеческой жизни, не только Дон Жуана.

Каким бы привлекательным ни казался ненасытный Дон Жуан, но расплата его все равно настигает. Манипуляции людьми приводят его на кладбище. Командор, убитый им, протягивает ему руку с того света.

Борису Годунову в сходных обстоятельствах виделись мальчики кровавые в глазах, а Герману-Германну являлась Пиковая дама. Но итог все равно был один – возмездие, которое, несмотря на трагическое обрамление, является хэппи-эндом.

Алексей СЕМЁНОВ

 

1 См.: А. Семёнов. Держи «Кармен» шире // «ПГ», № 42 (564) от 2-8 ноября 2011 г.