Мы ставим точки над I
ОСНОВАНА В АВГУСТЕ 2000 года
Читать газету
Архив
Посол Латвии в России: «Политическая оценка может быть субъективна»
6 и 7 мая Псков с ознакомительным визитом посетил новый посол Латвии в России Эдгарс Скуя [ 1 ]. Э. Скуя встретился с губернатором Псковской области Андреем Турчаком, главой города Пскова Иваном Цецерским, президентом Торгово-промышленной палаты Владимиром Зубовым, а также заместителем председателя Псковского областного Собрания депутатов Леонидом Кострицей. Днём 7 мая, по завершении программы официального визита, Эдвардс Скуя дал «Псковской губернии» эксклюзивное интервью.
«Нам удалось восстановить то, о чём наши бабушки и дедушки вспоминали, когда рассказывали о своей молодости»
 |
| Чрезвычайный и полномочный посол Латвийской Республики в РФ Эдгарс Скуя. Фото: Александр Сидоренко |
- Интересный вопрос, конечно. Я думаю, что, конечно, есть и такой критерий при назначении посла, как Вы сказали, есть некая символика, но, тем не менее, это всегда стечение обстоятельств и это какая-то оценка деятельности. Я считаю очень высокой оценкой моей работы назначение послом Латвии в России. Какое поколение я представляю? То поколение, которое начало свою учебу в университете при советских программах образования, а завершило учебу и получило диплом уже в независимой Латвии. То есть мое поколение увидело и то, и другое. Мы 2-3 года в университете учились по другой системе и другим учебникам истории, я историк. Я не занимался политической деятельностью, поэтому могу сказать, что я чиновник с самого начала своей работы в министерстве и вижу свою работу в должности посла без каких-то политических амбиций.
- Вы учились на сломе эпохи. Скажите, что Вы почувствовали в 1985 году, когда пришел Горбачев и в Советском Союзе начались политические изменения? Понимали ли Вы, что через несколько лет сможете жить в другой стране – Латвийской Республике? И как Вы восприняли 1991 год, когда после путча, после московских событий Латвия провозгласила независимость?
- 1985 год, конечно, еще не показал, что могут быть настолько сильные изменения и перемены в обществе. Конечно, все понимали, что реформы необходимы, но то, что это приведет к таким изменениям, к распаду Советского Союза, в 1985 году еще трудно было понять. А вот 1987 год в Латвии уже показал, что некая историческая память народа, общества восстанавливается и что это движение уже необратимо, и обязательно будет продолжение. Конечно, еще существовала боязнь режима. 1990 и 1991 годы – это в том числе и трагические события, но общество, люди, которые тогда жили в Латвии и во всех восточноевропейских странах, почувствовали, что они ответственны за то, чтобы этот процесс был необратим, чтобы он дошел до восстановления независимых государств. И, действительно, молодежь тогда со всей силой участвовала в этом процессе, так что через те трагедии, которые были, нам все-таки удалось восстановить то, о чём наши бабушки и дедушки вспоминали, когда рассказывали о своей молодости.
- Вы беспартийный?
- Да.
- Будучи беспартийным человеком, Вы работаете в качестве представителя государства. Вы представляете страну, в которой развита многопартийность, проходят бурные избирательные кампании и в которой политические взгляды граждан, идеологические программы партий сильно отличаются. Для Вас в Вашей работе является определяющей позиция партии парламентского большинства, или Вы учитываете всё многообразие спектра мнений латвийского общества, когда выступаете от имени латвийского государства?
- У нас есть внешнеполитическая линия Латвии в целом, которая подтверждена парламентом и президентом. И внутриполитическая дискуссия периодически подтверждает и продолжает эту традицию. Мы с самого начала выступали за конструктивные прагматические отношения с Россией. Конечно, мы не смогли обойти и чувствительные вопросы. Но новый элемент в ситуации сегодняшнего дня состоит в том, что мы можем откровенно говорить о тех вопросах, которые являются чувствительными или даже о тех вопросах, где позиции у нас в принципе отличаются. Тем не менее, это откровенный разговор, особенно на уровне министерств иностранных дел.
В целом я не могу представлять внешнюю политику Латвии иначе как линию, которая изначально создается министерством иностранных дел, потом проходит дискуссию в парламенте и подтверждается президентом. Я не имею в виду здесь какой-то конкретный документ или концепцию. У нас есть постоянные приоритеты во внешней политике, которые отражают тот внутриполитический диалог, который в Латвии идет постоянно.
И я как представитель МИДа, конечно, следую этим принципам: во-первых, это конструктивные прагматические отношения, развитие деловых связей и защита экономического сотрудничества, развитие приграничного сотрудничества и уже дальше – конкретные приоритеты, которым мы следуем: это и подготовка межгосударственных договоров, и те инструменты, которые работают в двухстороннем порядке: например, межправительственная комиссия или экспертная работа.
«Очень профессиональные врачи в Москве спасли моей маме жизнь»
- Когда Вы решили стать дипломатом и почему? Что Вас привело в эту сферу деятельности, чего Вы хотели добиться?
- Конечно, я помню себя в 6 или 7 классе, когда в первый раз подумал о таком варианте в своей жизни. Но тогда это была просто мысль, появившаяся после одной из книг, которую я тогда прочитал. А после окончания университета я поступил в институт международных отношений, это полтора года учебы, и затем сразу пришел на работу в министерство иностранных дел как старший референт. Тогда вся эта система только создавалась.
- Это в каком году было?
- В 1993-м. Работал с Украиной, Беларусью, Молдовой, это первые мои страны, но моя карьера всегда также была связана с Россией.
- Когда и куда Вы приехали в Россию впервые в жизни?
- Это было в 1979-м году, я приехал в Москву, потому что мама у меня была в Москве в больнице, она болела, и к, счастью, там были очень профессиональные врачи, которые спасли ее жизнь. И я приезжал к ней в гости, в институт Склифосовского, зимой 1979-го года.
- А после этого бывали часто? Как менялись Ваши представления? Когда Вы стали воспринимать Россию в политическом контексте?
- Как только начал работать непосредственно с вопросами двухсторонних отношений в министерстве иностранных дел. В первую очередь, это были переговоры по выводу войск, потом переговоры по границе, делимитация границы. Очень много экспертных встреч, и одна проходила здесь, в Пскове. Я и сегодня сказал губернатору, что переговоры по ключевым вопросам границы были завершены именно здесь, в Пскове.
Так что уже с 1993-го года я постоянно приезжал в Россию. Тогда послом Латвии в Москве был Янис Петерс – очень известный человек, очень профессиональный дипломат. И мне, молодому дипломату, в 1993-94 годах было приятно общаться с ним. С того момента я и начал непосредственно заниматься вопросами российско-латвийских отношений.
- А когда состоялся Ваш первый визит в Псков?
- В 1995 году я был в Пскове в первый раз. Здесь у нас проходили экспертные переговоры по делимитации границы, я руководил нашей экспертной группой.
- На Ваш взгляд, в латвийской внешней политике как-то выделяются российские регионы? У Латвии есть один большой партнер – Российская Федерация или же в вашей внешней политике есть региональный аспект?
- Есть, конечно. Мы работаем с регионами на постоянной основе. Межгосударственные отношения – это одно, но, учитывая масштабы Российской Федерации, конечно, есть отношения и с российскими регионами. Но традиционно и чисто географически, конечно, самые тесные связи у нас с Псковской областью. Это показывает и статистика по торговому обороту, и то, как работают здесь наши предприниматели. Из 204 совместных предприятий в Псковской области 100 – латвийско-российские, из 48 млн. долларов иностранных инвестиций в Псковской области за 2008 год – 22 млн. латвийские. Так что Псковская область действительно входит в первые ряды.
«Одно из качеств демократии – когда под давлением общественного мнения правительство уходит в отставку»
- Начиная с прошлого года, существенное влияние на политические отношения между большинством стран мира оказывает влияние глобальный экономический кризис. В Латвии он выразился в двух аспектах: с одной стороны, у вас случился масштабный внутриполитический кризис, и не все его ожидали. В такой весьма спокойной в целом стране как Латвия, впервые после событий 1990-х годов, столь много людей вышло на улицы, после чего произошла смена кабинета министров. Как Вы считаете, эти события носили сугубо социальный характер или в них была некая политическая составляющая? Как вы это восприняли и как вы это преодолели?
- Люди ожидали и ожидают от правительства конкретных действий по решению кризисной ситуации. И в тот момент, когда общество не почувствовало, что такие решения принимаются и до него не доходит информация, что что-то принимается, конечно, произошли волнения и протесты. Я думаю, что это одно из качеств демократии, особенность демократии, свободного мышления, свободы прессы, свободы слова, когда под давлением общества, под давлением общественного мнения правительство уходит в отставку.
Во-первых, в отставку вынужден был подать министр земледелия. Это был первый признак недовольства общества политическими решениями. Потом последовал уже более серьезный момент, я бы не назвал это политическим кризисом, но произошла смена политических коалиций. Сейчас, поскольку Латвия все-таки одна из первых почувствовала на себе кризисную ситуацию, я оптимистично смотрю на то, что мы одними из первых выйдем из нее. Так что есть не только плохие, но и хорошие сценарии – как возможно сейчас действовать. То, что я лично почувствовал – это возросшая активность в предпринимательской сфере, активность нашего бизнеса по развитию контактов с Россией.
- Именно в связи с кризисом?
- В принципе, да. Сейчас мы чувствуем больший интерес со стороны своих бизнесменов, которые обращаются с конкретными вопросами к нам, к министерству иностранных дел, к посольству в Москве. И посольство в связи с этим немного изменило свою работу. Мы работаем конкретно с компаниями, с конкретными проектами, поддерживаем наше предпринимательство. Это работа идет и в Москве, и в регионах. То есть кризис поставил всех нас в ситуацию, когда надо сконцентрироваться и работать больше, более конкретно на развитие деловых связей
- Как Вы думаете, какими будут результаты экономического кризиса для отношений России и Латвии в целом? Можете ли Вы это предположить на достаточно ближнюю перспективу: 2010-2012-й годы?
- Прогноз, конечно, составить трудно. Я думаю, что у нас будут возрастать торговые обороты. У нас уже сейчас очень хорошо налажены связи и работает сфера транзита, работают наши порты, и это будет еще более развито. Я думаю, что те наши заводы, которые производят еще с прежних времен хорошо известные товары, найдут спрос на свою продукцию в России.
- Вы не чувствуете существования каких-то барьеров на пути латышских товаров в Россию? И приходилось ли Вам слышать претензии со стороны российского бизнеса на такие барьеры со стороны Латвии? Существуют ли барьеры, которые необходимо снять, но которые пока не сняты?
- Этим сейчас занимаются наш офис по государственному контролю и с российской стороны Счетная палата во главе с Сергеем Степашиным. Предметом их рассмотрения является ревизия именно той ситуации, которая мешает торговому обороту, экспорту-импорту продукции. Я думаю, что они представят в ближайшее время хороший отчет по препятствиям, которые сейчас существуют – или на границе, или в таможне, или в других местах.
- Существует известная проблема скорости и качества обслуживания на автомобильных пунктах перехода на российско-латвийской границе. Очереди из автомобилей, иногда превышающие тысячу машин, целые дни простоя. Делается ли сейчас что-то реальное для того, чтобы эта инфраструктурная проблема была решена? Как вы знаете, она обостряется в период сезонного закрытия дорог в Белоруссии, когда транзит из Европы в Россию идет преимущественно через Латвию, соответственно, через Псковскую область, и таможенная система, пограничная система и другие контрольные системы не справляются с этим потоком. Это в итоге непосредственно влияет на бизнес и даже на макроэкономические показатели…
- Над этим очень серьезно работают межправительственная комиссия и рабочая группа по транспорту. В октябре 2008 года именно этот вопрос обсуждался на уровне сопредседателей. Тогда был поставлен вопрос о том, как административно установить временные рамки на обработку одного груза, одной транспортной единицы. Это было сделано с российской стороны, что существенно повлияло на скорость очереди и обработки грузов.
Второе – у нас в этом году начался проект – электронное декларирование груза до того, как он пришел на границу. Мы должны еще проверить, как это действует, но, тем не менее, электронное декларирование, конечно, содействует более оперативному пересечению границы. И еще один аспект – это один дополнительный контрольно-пропускной пункт, который сейчас обсуждается.
- Где именно он может появиться?
- Это пока дискутируется. У нас действуют сейчас два транзитных контрольно-пропускных пункта: Терехово и Гребнево. Мы видим, что есть возможность открыть еще один. Сейчас немножко упал торговый оборот, таких очередей, как были, уже нет. Но когда оборот восстановится, я думаю, что мы будем в состоянии встретить эту новую ситуацию с более оперативными пропускными системами на границе. В конце июля у нас состоится очередное заседание межправительственной комиссии, опять будут работать рабочие группы. Посмотрим, что напишут наши два ведомства в этом своем отчете по экспорту-импорту и торговому обороту. Думаю, что там тоже будут выявлены какие-то препятствия, которые мы можем снять на административном уровне. Я оптимистично смотрю на эти дела.
«Предела развития демократической системы нет»
- Одной из точек напряжения в отношениях между Россией и Латвией остается вопрос НАТО. Отношения России и НАТО в связи с расширением НАТО ухудшились. Как Вам видится, в чем причина непонимания между Россией и НАТО как военно-политическим блоком и каким образом это непонимание влияет на отношения России и Латвии?
- Во-первых, я думаю, все уже восприняли ситуацию, что Латвия является членом НАТО. То есть мы полностью выполняем те обязательства, которые относятся к безопасности в соответствии с требованиями этой организации. И Россия нас принимает как члена этой организации.
Во-вторых, эта организация выступает за демократическое развитие государств и за стабильность в разных регионах. Я думаю, что и расширение НАТО в более глубоком плане способствует установлению стабильности в странах, которые хотят присоединиться к этой организации. Чисто практически это заключается в выполнение тех серьезных критериев, которые возложены со стороны НАТО на каждую страну по реформированию не только вооруженных сил, но и общества в целом. Здесь позиция Латвии понятна. Ее могут принять и российские коллеги, потому что стабильность служит интересам всех стран.
- Я хочу в этом месте уточнить очень важную, на мой взгляд, вещь. Верно ли я Вас понял, что обязательств, которые принимает на себя страна, входящая в Совет Европы, оказалось для многих стран и, возможно, для Латвии тоже, недостаточно для уверенности в стабильности демократии, в связи с чем потребовалось вступление в НАТО. Ведь нормы Совета Европы с политической точки зрения достаточно ясны и следование им – это мэйнстрим в демократическом развитии любой страны, входящей в Совет Европы.
- Тогда не только Совет Европы надо упомянуть, но и копенгагенские критерии Европейского Союза, и также нормы ОБСЕ, это всё друг друга дополняет. Предела развития демократической системы нет. И реформа Вооруженных Сил в рамках НАТО с этим связана и этому содействует. Конечно, в гуманитарном плане демократическую систему стран регулирует и Совет Европы, и, в первую очередь, ОБСЕ, и Европейский Союз, но, тем не менее, я думаю, что, вступая в Северо-Атлантический Альянс, выполняя его критерии, мы укрепляем всю эту систему в целом. Кроме того, угрозы и риски демократии сейчас уже, конечно, другие. Это – в первую очередь – международный терроризм и те риски, которые исходят из разных экстремистских идеологий, это оружие массового поражения, это как раз те вызовы, на которые в своей работе отвечает именно НАТО. И это отличается от того, чем занимается Европейский Союз в своей внешней политике.
- На Ваш взгляд, каковы способы устранения нестабильности в отношениях России и ЕС, России и Латвии в связи с разногласиями по деятельности НАТО? С одной стороны, как Вы говорите, со стороны НАТО есть стремление к стабильности, но есть и очевидная нестабильность в отношениях между Россией и НАТО, Россией и ЕС и, как следствие, между Россией и Латвией тоже. Что надо делать?
- Надо более детально вести наш диалог. Я имею в виду диалоги между Евросоюзом и Россией. Там больше вопросов, чем ответов на данный момент, но, тем не менее, работа над соглашением о партнерстве между ЕС и Россией продолжается, и есть уже хорошие результаты осуществления взаимных интересов. В первую очередь, это соглашение об облегченном визовом режиме. Ключом к дальнейшему сотрудничеству я вижу постоянный развитый глубокий диалог между представителями России и Евросоюза
- Между политическими представителями или специалистами?
- Между экспертами.
- То есть Вы считаете, что существует недостаток экспертной информации для принятия политических решений?
- Существует недостаток в обмене информацией. Я думаю, что надо больше общаться и больше говорить на все темы, которые не решены.
- То существует некий дефицит качественного общения?
- Конечно! Здесь же еще и вопрос интересов стран ЕС, а они настолько разнообразны, что проходит довольно времени, пока Европейский Союз приходит к единому мнению. Но в том-то и преимущество Евросоюза, что, когда он прошел через этот процесс внутренних дискуссий, у организации есть четкая позиция и мандат вести переговоры.
«У каждого человека – и здесь, в России, и в Латвии – есть своя трагедия, которую он помнит, его семья помнит»
- Задам Вам больной вопрос. Существует ли возможность некого общественного консенсуса, в том числе в Латвии, по событиям Второй Мировой войны, я имею в виду всю ситуацию, начиная с 1940-го года и заканчивая 1945-м годом и его политическими последствиями. Если консенсус возможен, то как Вы его видите?
- До сих пор у нас в обществе столько много эмоций по этой трагической истории, что консенсус здесь возможен только в каких-то общих принципах: что это была общая трагедия, что это было столкновение двух тоталитарных систем, что это принесло много вреда в целом. Что трагическое поражение потерпели тогда и государства, и конкретные люди, и общество в целом. А общей политической оценки, может быть, и не надо сейчас делать. Ситуация показывает, что, может быть, не надо эти темы выносить на большую публичную дискуссию, потому что у каждого человека – и здесь, в России, и в Латвии – есть своя трагедия, которую он помнит, его семья помнит, и поднимать это на эмоциональном уровне, наверно, вряд ли нужно.
В России и в Латвии, есть очень профессиональные историки. Я думаю, что они могут дать свою экспертную оценку этим событиям. Кстати, один из последних проектов, над которым работают сейчас наши историки, это собрание документов о ХХ веке. Они хотят создать сборник документов, в котором найдут отражение конкретные факты, основные факты за весь период ХХ века.
Мы стараемся, во-первых, содействовать этой работе историков. Во-вторых, мы стараемся не поднимать эти вопросы на риторическом уровне и даже не давать политическую оценку тем историческим событиям, потому что политическая оценка может быть субъективна и уйти от исторических фактов.
- Родственники солдат Советской армии, которые погибли и похоронены на территории Латвии, могут быть спокойны за то, что могилы их предков, погибших во время Второй Мировой войны в Латвии, будут в покое, что их не коснется угроза запустения или угроза переноса?
- Этот вопрос оговорен с гарантией, на межправительственном уровне, потому что у России и Латвии есть двусторонние обязательства. Это высший уровень гарантий, который власть, государство может дать по такому вопросу. С 2007 года действует соглашение о взаимной защите и сохранении захоронений. Захоронения в Латвии находятся под надзором латвийских властей, захоронения в России находятся под надзором и обеспечением российских властей. И еще предстоит много работы, поскольку мы не установили еще все кладбища, все захоронения здесь, на российской территории, эта работа продвигается.
- Еще один вопрос, который тоже весьма чувствительно воспринимают в России. Существует такой парадокс: межгосударственные отношения между Россией и Эстонией существенно хуже, чем между Россией и Латвией. При этом неграждане Эстонской Республики имеют право участия в выборах органов местного самоуправления Эстонской Республики. В Латвии пока что такое право негражданам не предоставлено, к большому удивлению многих экспертов. На Ваш взгляд, решаема ли эта проблема, либо Латвийская Республика видит некую угрозу в этих людях, если они получат право голоса на выборах в органы местного самоуправления?
- Ситуация действительно отличается у нас и в Эстонии. Это было и есть политическое решение, учитывая тот политический спектр, который находится в Латвийском парламенте, находится у власти. Я могу сказать, что прямых международных юридических обязательств дать негражданам право голосовать на муниципальных и других выборах не существует. И, соответственно, такие политические решения были приняты. Может ли эта ситуация измениться? Я не могу ни заверить Вас, ни гарантировать это. Думаю, что это предмет общей политической дискуссии, которая покажет перспективу в этом отношении.
«Они могут это воспринимать или не воспринимать, но они должны знать факты»
- В вашей работе посла в Москве Вы стараетесь получить информацию, составить достоверную картину о том, что происходит в России. Ваши собеседники – это те люди, взгляды или мнения которых Вы разделяете изначально или это те люди, с которыми Вы можете быть не согласны? Кого Вы слушаете, откуда Вы получаете представление и, соответственно, как на основании этих представлений Вы делаете выводы?
- Я слушаю и тех и других, конечно. В первую очередь я чувствую доброжелательность, дружественное отношение к Латвии на разных уровнях, чувствую желание уйти от проблем и работать в добрососедском духе. Тем не менее, на некоторых публичных дискуссиях, в которых и я участвую, конечно, проявляются гуманитарные вопросы, те же вопросы негражданства, вопросы натурализации. И здесь задача посла – объяснить максимально четко эту ситуацию, хотя в эмоциональном плане, конечно, чувствуется, что есть люди, которые или не воспринимают информацию или находятся под влиянием стереотипов, которые созданы об этих проблемных вопросах...
- Вы имеете в виду стереотипы российских людей или людей из Латвии?
- С обеих сторон. Задача посольства и посла – разъяснить как можно подробнее эту ситуацию и даже пригласить людей, экспертов на публичные дискуссии, которые могут это сделать, поскольку этими вопросами занимаются непосредственно специалисты. Например, наш руководитель управления натурализации дала очень подробное интервью «Эху Москвы», господину Венедиктову, когда он был в Риге. Эти темы нужно не закрывать, а, наоборот, больше обсуждать, чтобы люди поняли или хотя бы знали факты и аргументы, почему именно такие решения были приняты в Латвии. Они могут это воспринимать или не воспринимать, но они должны знать факты, знать ситуацию достоверно.
- Хочу вернуться к личным отношениям на высоком уровне. В Пскове практически одновременно с Вами находится посол России в Латвии господин Александр Вешняков. Вы здесь с ним встречаетесь или у Вас маршруты не пересеклись?
- К сожалению, получилось так, что когда я приехал, он уже был в отъезде. Но я с ним постоянно поддерживаю контакт и очень высоко ценю его работу как посла. Мы работали совместно еще когда я работал в министерстве, и не раз встречались. Я могу оценить его только как профессионала высшего качества.
- Совершенно простой вопрос: чем может помочь посол послу? Вы с Вешняковым – симметричные дипломатические персоны в Латвии и в России. В какие моменты вы общаетесь напрямую, когда ситуации востребуют непосредственное общение двух послов?
- Любой проект, который застревает где-то в бюрократических коридорах, можно продвигать и с одной, и с другой стороны. Посол может со своей инициативой, своей идеей придти к своим коллегам из другой страны и сказать, что есть вариант как, например, продолжить или завершить какие-либо переговоры. Взаимная деятельность способствует решению вопросов.
Конкретных примеров немало, один из таких – это договор по социальному сотрудничеству. Мы работали над этим соглашением довольно долго, и российское посольство в Риге подключали, чтобы завершить работу. В этом соглашении регулируется новый порядок выплаты социальных пособий и пенсий тем людям, которые работали в одной стране, а живут сейчас в другой стране. Там в деталях отработаны принципы, по которым они получают пенсии.
Второй пример, кстати, - это проект соглашения об экономическом сотрудничестве между Псковской областью и Латвией. Он сейчас у нас застрял, но не из-за каких-то принципиальных вопросов. Просто надо взять его и завершить работу над текстом. Об этом говорил и господин Вешняков здесь, и об этом говорил я на встрече с губернатором. Мы оба сейчас возвращаемся в свои посольства и будем продвигать этот проект, чтобы соглашение было подписано как можно скорее.
«Я чувствую, что мне ещё слов не хватает»
- Где и когда Вы учили русский язык?
- С первого класса, в Валмиере, который является городом-побратимом Пскова. Так с первого класса началось, а потом уже, конечно, на работе. Но я чувствую, что мне ещё слов не хватает.
- На Ваш взгляд, до какой степени люди, общающиеся на русском языке в Латвии на улицах городов, воспринимаются сегодня латышами как чужие люди?
- Абсолютно не так! Это одна из, можно сказать, привилегий приезжающих из России, что их обслужат и они могут свободно общаться в любом общественном месте на русском языке…
- Это действительно так, я могу это подтвердить. Но я имею в виду постоянных жителей Латвии, говорящих на русском языке. Не возникает ли у этих людей общественного дискомфорта, когда они, будучи жителями Латвии, в том числе гражданами Латвии, говорят на русском?
- Я лично этого не чувствую. То, что у нас есть один государственный язык – латышский – это должно быть понятно для всех. Те люди, которые прошли натурализацию, пользуются латышским языком, когда это требуется для решения каких-то чисто бюрократических вопросов. Но правительство, государство в целом поддерживает общение меньшинств на национальных языках и развитие национальных культур в полном объеме. Это и русские школы в Латвии, которые являются государственными школами, то есть государственными учреждениями, и финансируются из государственного бюджета. Это и национальные общины, которые могут развивать свою культуру, свои культурные традиции в полном объеме. Национальное и межнациональное общение в Латвии свободно.
- Какую помощь Вы оказываете латышским культурным обществам в России? У Вас нет жалоб, что они каким-то образом ограничены здесь в своих правах, как Вы оцениваете условиях их деятельности?
- Когда в предыдущие годы бюджет позволял, помощь с нашей стороны была более существенна. Сейчас это больше помощь в организации мероприятий, поддержка моральная, эмоциональная. Но могу назвать новый конкретный проект, это Праздник песни латышей, живущих в России, который состоится в июне этого года в Уфе, в Башкортостане. Это будет первый такой в нашей в истории, праздник песни латышей. Я думаю, что получится действительно хороший праздник латышских общин в России.
- К слову о песнях. Вы участвовали каким-то образом в разрешении казуса с пересечением российско-латвийской границы вашим представителем на «Евровидении», Интарсом Бусулисом, когда из-за наличия у него двух латвийских паспортов одновременно (виза была, естественно, только в одном) певца сняли с поезда в Себеже и потом он вынужден был на такси догонять автобус, идущий в Москву? Эта ситуация как-то Вас коснулась? К слову, по иронии судьбы, как выяснилось, Бусулис выступит на конкурсе с песней «Дорожная пробка» и даже на русском языке…
- Эту ситуацию решили сами пограничники и таможенники, посольство здесь не участвовало. Но мы принимаем Интарса Бусулиса у себя в посольстве 12 мая, у нас пройдет его концерт, первое выступление перед большим концертом на «Евровидении». Так что мы его ждем к себе с обоими его паспортами…
- Спасибо, Эдгарс, мы желаем Вам успеха в Вашей миссии в России, и надеемся, что Псков не в последний раз принимает Вас в гости.
- Да, мы уже договорились, уже есть хорошие идеи и проекты, как развивать дальше наши связи. Я думаю, что губернатор примет приглашение посетить Латвию и мы проведем здесь, в Пскове, торговые ярмарки и культурные мероприятия. У нас был сегодня успешный день, прошли успешные встречи. Спасибо за гостеприимство.
Беседовал Лев ШЛОСБЕРГ
1 Эдгарс Скуя родился в 1966 г. в г. Валмиера (Латвия). В 1992 г. закончил одновременно факультет истории и философии и Институт международных отношений Латвийского университета. С 1993 по 1998 гг. – работник Министерства иностранных дел Латвии: старший специалист отдела стран СНГ, помощник парламентского секретаря, руководитель отдела стран СНГ, директор Второго политического департамента. С 1998 по 2002 гг. - глава Латвийской делегации в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, затем посол – глава постоянного представительства Латвийской Республики в Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (Вена, Австрия). В 2002-2005 гг. – чрезвычайный и полномочный посол Латвийской Республики в Эстонской Республике. В 2005 – 2009 гг. - заместитель государственного секретаря МИД Латвии, Третья политическая дирекция (двухсторонние отношения). С января 2009 г. – чрезвычайный и полномочный посол Латвийской Республики в РФ. Владеет латышским, английским, русским и немецким языками.
.jpg)