Записки молодого хулигана

Джон Кинг: «Жизнь хороша, когда ты с правильной стороны»

«Это стиль мышления, что мейнстрим всегда прав, независимо от сути, что правота зависит от стоимости штанов и качества прически»

В подростковом возрасте человеку нравятся многие вещи, которые потом постепенно теряют свою привлекательность. Или же, наоборот, не теряют, а становятся фундаментом всей дальнейшей жизни.

Переход от подростковой стадии к зрелости часто заставляет человека полностью поменять взгляд на собственные ценности. Как правило, появляется куча ненужного хлама и старательно забываемых воспоминаний.

Стремление быть таким же, как сосед или знакомый, работа, семья постепенно стирают индивидуальные черты человека. Он становится среднестатистической единицей, существование которой можно довольно точно предсказать на долгий период времени.

Иногда встречаются индивиды, стремящиеся совместить в себе серость среднего взрослого человечка с попытками сохранить подростковый образ жизни и мыслей.

На первый взгляд, эти двуличные персонажи кажутся очень интересными людьми. Но позже смотреть на них становится как-то неуютно или даже противно.

Британец Джон Кинг – мастер жизнеописаний неуютных людей. Известность ему принесла трилогия о британских футбольных фанатах и социальных изгоях. Последующие романы упрочили его репутацию хулигана от литературы.

Один из последних романов Джона Кинга носит название «Человеческий панк». Уже из названия ясно, что речь вряд ли пойдет о любовных терзаниях домохозяек.

Роман рассказывает о сложной жизни панкующих подростков из пригорода Лондона. Но действие растянуто почти на тридцать лет.

Главный герой «Человеческого панка», Джо Мартин, нормальный юнец, живущий по привычным для него жестоким неформальным законам лондонского пригорода. От многих ему подобных Джо отличается пристрастием к набирающему популярность панк-року.

Любовь к музыке сглаживает обычные для английских подростков семидесятых годов прошлого века стремления к употреблению разнообразных запрещенных препаратов и набиению новенькими «Мартенами» различных частей тела ближнему своему.

Можно сказать, Джо доволен своей жизнью. Он причисляет себя к фанатам панка, и многого ему не надо. Будущее его не тревожит.

Жизнь прекрасна, до тех пор, пока Джо вместе с лучшим другом не изобъют до полусмерти и не бросят в канал. Оба парня выживут, но у каждого появится свой «скелет в шкафу», с которым они так и не смогут смириться.

Через десяток лет стремление позабыть о прошлом загонит Джо на другой край света, в Гонконг. Успокоиться ему не удастся и там. Придется покинуть даже это место, где ничто не напоминает о смерти друга детства, и снова мучиться воспоминаниями.

В тридцать с небольшим Джо вернется на родину. Он даже станет довольно успешным человеком, способным совмещать жизнь добывающего средства к пропитанию горожанина с интересами и привычками панковской молодости.

Шкала личностных ценностей тридцатилетнего Джо не будет сильно отличаться от ценностей Джо тринадцатилетнего. Во главе угла останутся панк, пиво и секс, разбавляемые всплесками к насилию.

Удовольствие от жизни вернется к Джо не скоро. Слишком уж много воспоминаний о летней ночи далекого семьдесят седьмого года пробуждают знакомые лица и улицы.

Джо поступит так, как мог бы поступить только озлобленный подросток. Он убьет своего давнишнего обидчика – человека, который стал причиной многолетних ночных кошмаров и смерти его лучшего друга. И наконец-то почувствует себя живым и свободным, перешедшим на правильную сторону жизни.

Герой «Человеческого панка» производит впечатление затерявшегося в собственных устремлениях человека. Он никак не может повзрослеть, посмотреть на свою жизнь с точки зрения разума, а не только эмоций.

Джо чувствует, насколько далек он от прочих жителей своего городка. И эта отдаленность вызывает в нем не только чувство подростковой гордости за то, что он выделяется из серой массы окружающих, но и чувство взрослой ущербности – за то, что не способен радоваться незатейливому существованию, не способен забыть и простить, не способен любить кого-то просто за то, что этот кто-то есть, а не потому, что он не сделал ничего плохого.

Герою Кинга только кажется, что он – не толпа. Еще как – толпа… Серая, озлобленная жизнью, упорно загоняющая вглубь сознания мысли о собственной ненужности толпа, «правильная сторона жизни» которой окажется где-то в другом месте, будущее которой не вызовет ни малейшего уважения у потомков, бунт которой окажется периферией того самого ругательски ругаемого мейнстрима.

«Человеческий панк» Джона Кинга, наверное, все же рассчитан на восхищение именно подростков, но вряд ли сильно растрогает взрослого человека. Роман кажется надуманным, поверхностным и растерявшим свою естественную «неуютность», в отличие от первых произведений автора.

Татьяна МОРЕВА.

Кинг, Джон. Человеческий панк. Перевод с английского Скобина А. В. М.: издательство «АСТ: Адаптек», 2007.