Оборотились

Вы заметили, как в этом году «отмечается» годовщина августовского путча? Про путч – практически ничего, зато вдруг ни с того ни с сего – масштабные общегосударственные праздничные телодвижения в честь Дня государственного флага. У флага нашлись пользователи.

Псков, 24 августа 1991 года. Первый российский триколор, поднятый над зданием Дома Советов. Опубликовано в «ПГ» 23.08.2006 года.

16 лет назад, 22 августа 1991 года, в этот день над Домом правительства РСФСР в Москве был впервые поднят бело-лазорево-красный флаг. В тот день он был символом победы над тоталитарным прошлым, над диктатурой, над путчем.

А еще за день до того он был символом оппозиции – не только политической, но моральной.

Я очень хорошо помню, как дама, в то время работник горкома КПСС, увидев у меня в 1990 году на куртке значок с триколором, строго указала пальцем: «Это – нехорошо». Теперь она – работник администрации области, член «Единой России», и не вспоминает про красный флаг СССР.

В 1991 году триколор был символом свободы и надежд на лучшее. Он еще не воспринимался как государственный символ, он был знаком некоей общественной принадлежности, которая сегодня уже никак не представлена в государственной системе.

Как вы думаете, с какой политической организацией ассоциируется государственный праздник, который называется «Под флагом единым»? Правильно. Как вы думаете, зачем ей нужен это праздник?

В 1991 году победу одержал народ. Даже, точнее, он ее предопределил. После 1991 года, буквально за несколько лет, победу над народом одержала бюрократия. Теперь у нее есть даже своя тотальная партия, про которую ничего не сказано в Конституции, но которая всерьез строит однопартийную систему в стране. КПСС была партией тоталитарного государства и несвободного общества. «Единая Россия» - действительно «партия власти». Это – правда. Власти как функции, власти как машины, власти как комбайна.

В КПСС была идеология, и по этой причине она имела право на идеологические символы, а в «Единой России» никакой идеологии нет. Это партия – оболочка. Она обволакивает всё, и всё тут же теряет свои цвета, меняет их на серый. Нет свободы, нет правды, нет политической жизни. Стоит только «Единой России» прикоснуться к чему-либо, как все – символы, события, даты – теряют лицо, утрачивают свой изначальный смысл, утрачивают смысл вообще.

Вот взялись за государственный флаг, и уже хочется отойти в сторону. Потому что в их руках флаг символизирует все, что угодно, кроме изначальных смыслов геральдических цветов. Все, что угодно, кроме свободы, чести и достоинства. Приступы дежурного патриотизма, душные и неискренние, как синтетические продукты, заволокли всю страну. Это похоже на необъявленную химическую атаку – исподволь, под попсу, под пивной поток, под натужные восхваления вождей, под клятвы не стране, но – подразумевается кому именно.

«Революции делают герои, а ее результатами пользуются мародеры», - заметил в свое время Михаил Бродский.

Вот такое время сейчас – время мародеров. Они схватили в свои руки не только собственность и власть в стране, но и государственные символы. Как же без державы и скипетра… Они сжимают в потных ручках древко либерального флага и строят уродливое подобие царской империи, усевшись верхом на газовую трубу и нефтяной шланг. Они купили то, что продавалось, и украли то, что не продавалось либо им цена не подошла.

По их мнению, для того, чтобы уважали – надо, чтобы боялись. В том числе (даже в первую очередь) – свои, а заодно и чужие. Бряцание бессмысленным оружием услаждает их слух больше музыки Глинки, которую они выбросили из числа государственных символов – кровью не вышел. Зато теперь можно вспомнить и спеть: «Нас вырастил Сталин на верность народу…» Иосиф Виссарионович лично правили-с. Как же, в семинарские годы виршами баловались. Слова песни – это ведь сильнее, чем слова на камне. Ветром разносит.

Так и живет огромная страна – с имперским гербом, либеральным флагом, советским гимном и красным знаменем Вооруженных Сил. И все это – символы власти, которая уже не знает, что придумать, чтобы только остаться у власти. Под любым флагом. Под любым гербом. С любым гимном и любым знаменем. Лишь бы не выпустить из рук страну, народ, недра.

И люди начинают искать другие символы – чтобы отделиться, отодвинуться, уйти в нравственную оппозицию, сохранить святое в душе нетронутым. Чтобы остаться человеком.

Это как церковь и вера – не всегда совпадает.

Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.

Но я люблю – за что, не знаю сам –
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, подобные морям…

Ну что делать, если время Лермонтовых в России так и не настало. И слово патриотизм, такое достойное и благородное, приватизировано сегодня людьми, взявшими Родину в аренду как доходный дом.

Им хочется думать, что эта аренда без срока. И ее можно передать по наследству.

Но 1991 год, которого они так показательно и не случайно чураются, уже доказал: всему есть свой срок.

У нас еще будет возможность гордиться государственным флагом, не стыдясь тех, кому он временно и несчастливо попал в руки.

Отстираем.