Голос павших

Эстония – далеко не первая страна Балтийского региона, объявившая войну памятникам. Но история научила нас тому, что рукописи не горят, а павшие не безмолвствуют

Резонансное решение эстонского парламента, позволяющее переносить советские воинские захоронения, не является уникальным. После второй мировой войны в Норвегии уничтожались не только монументы, возведенные нацистами. Опасаясь советских шпионов, в начале 1950?х годов норвежское правительство осуществило массовое перезахоронение погибших советских граждан. Утаиваемые страницы обнаруживаются и в военной истории Финляндии – полное раскрытие списков выданных Германии военнопленных грозит нанести урон имиджу страны.

Особый монумент

В октябре 2004 года в Норвегии широко отмечалось шестидесятилетие освобождения Восточного Финнмарка от нацистов. В результате жестоких боев во время Петсамо-Киркенесской операции советские войска выбили фашистов из Сёр-Варангера и создали условия для передачи власти законному норвежскому правительству. Остальная часть Норвегии была освобождена много позже: последние немецкие солдаты сдались союзникам в мае 1945 года. 25 октября, в день освобождения Киркенеса, к памятнику советским воинам, установленному на мемориальном кладбище Вестре Гравлюнн в Осло, возлагались венки, а официальные лица произносили подобающие моменту речи.

Тогдашний министр иностранных дел Норвегии Ян Петерсен заявил: «Мы чувствуем глубокую и искреннюю благодарность этим солдатам за понесенные ими потери. Их самоотверженность имела важнейшее значение для обретения Норвегией свободы и мира 60 лет назад. Позвольте мне также выразить глубокое уважение многим советским гражданам, которые были взяты в плен во время боевых действий на других фронтах и отправлены в военные лагеря в Норвегии. Они испытывали невообразимые страдания, выполняя нередко чисто рабский труд на далеком севере Норвегии».

Памятник на кладбище Вестре Гравлюнн – один из самых известных монументов за пределами России. Начертанная на нем лаконичная фраза «Норвегия благодарит вас», казалось бы, лучше всего выражает отношение наших соседей к общей послевоенной истории. Но даже история создания этого монумента необычна: он единственный был возведен на общественные средства, а не за государственный счет.

Вот какое объяснение этому феномену дал датский журналист Уффе Дрост в своей статье «Операция „Асфальт“ – утаиваемая страница военной истории», опубликованной в газете Aftenposten 14 октября 2001 года. Статья посвящена пятидесятилетию проведения операции, в результате которой были уничтожены десятки могил погибших советских граждан. «Доводилось ли вам посещать Вестре Гравлюнн в Осло? Это необычное кладбище. Судьбы каждого отражены в текстах на каменных монументах. Каждый памятник дает повод написать целый роман. В одном из уголков кладбища есть могилы жертв второй мировой войны – тех, кто погиб за свободу и независимость Норвегии. Вестре Гравлюнн находится далеко от тех стран, где родились и жили покоящиеся здесь, но память об их борьбе сохранена», – писал Дрост.

«Норвежские власти воздвигли здесь монумент погибшим в Норвегии югославам, – продолжал журналист. – На большой плите высечены слова: „Югославы, погибшие в немецких концлагерях в Норвегии, похоронены в четырех местах: Ботн в Салтдале, Ладемуен и Мухолт в Тронхейме и Ос в Хордаланне. Монумент, который стоит здесь в память о более чем трех тысячах партизан, погибших в немецких концлагерях, выполнен скульптором Нильсом Осом в 1976 году. Его открыл король Улав“».

«Но здесь есть один монумент, который меня как датчанина всегда удивляет. Это монумент погибшим русским. Или, лучше сказать, меня больше удивляет текст на плите: „Здесь лежат 347 советских граждан, погибших в немецких концлагерях в Норвегии. Из них 115 человек были погребены неизвестными. После войны урны с советскими солдатами были собраны здесь. Монумент воздвигнут Обществом норвежско-советской дружбы в 1947 году. Он был открыт тогдашним кронпринцем Улавом и выполнен скульптором Колбьёрном Юелем Сёрли“. Три тысячи югославских партизан, но только 347 русских. Это верно? Очевидно, это не может быть так», – отмечал Дрост.

Подчеркнем: все памятники – норвежским, шведским, датским, американским, английским, французским, польским и югославским жертвам – воздвигнуты официальными норвежскими властями. Но это не относится к памятнику погибшим советским гражданам. Для объяснения этого феномена следует вернуться в начало 1950?х.

Операция «Асфальт»

В 1948 году норвежское правительство приняло решение, что все захоронения советских граждан – как военнопленных, так и солдат и офицеров, погибших в боях за освобождение Восточного Финнмарка, – должны быть перенесены в одно место. Этим местом был выбран остров Хьётта, расположенный недалеко от побережья Хельгеланна в губернии Нурланн. Такую же единую братскую могилу намеревались создать и в Южной Норвегии. Однако в полной мере план был реализован в северных губерниях – Нурланне, Трумсе и Финнмарке. План воплощался в жизнь в обстановке секретности, ответственным за его проведение было назначено Министерство обороны. Местным властям не сообщалось о точном времени проведения операции, получившей кодовое название «Асфальт».

Историк Марианне Неерланн Сулейм изучила эти малоизвестные и не слишком афишируемые страницы норвежской послевоенной истории в своей докторской диссертации «Советские военнопленные в Норвегии в 1941?1945 годах – численность, организация и репатриация», вышедшей в 2005 году. Она установила, что в Норвегии находились 93.318 советских военнопленных, распределенных в концлагерях по всей стране. По большей части это были попавшие в плен солдаты Красной армии, пригнанные из других стран, но среди узников было и около 9 тыс. гражданских лиц, в том числе старики, женщины и дети. В результате голода и рабского труда 13 тыс. человек погибли. Цифры жертв огромны, но все же они были много ниже, чем в концлагерях на территории Польши. И в этом большая заслуга норвежцев: они приносили «русским» пленникам еду, невзирая на запреты и даже угрозу расстрела.

Погибших советских военнопленных, а позднее – павших в боях за освобождение Норвегии солдат и офицеров, хоронили на церковных дворах, местных кладбищах, вблизи возводимых немцами военных и гражданских объектов, часто даже на невозделанных землях и в недоступных горных районах. Официально провозглашенная цель операции «Асфальт» заключалась в облегчении доступа к захоронениям и приведении памятников в «надлежащий вид». «Монументы, которые воздвигнуты и на которые получено разрешение, останутся нетронутыми», – утверждали официальные власти. Однако весной 1951 года большинство захоронений от Киркенеса до Брённёйсунна были перенесены в одну братскую могилу, тогда же об этой акции были поставлены в известность советские власти. СССР выразил резкий протест: в заявлении советского правительства этот акт характеризовался как «попрание памяти советских солдат» и «недружественный акт по отношению к Советскому Союзу».

Как писала Марианне Сулейм, многие могилы и памятные знаки были вскрыты, а останки перевозились в мешках из-под асфальта (отсюда и название «операции»). Некоторые могилы срывались столь небрежно, что на их местах еще можно найти разрушенные кресты и плиты с надписями. На острове Хьётта был установлен обелиск и разбит парк; в братской могиле захоронили 7551 человек, из которых были опознаны только 823. Это та часть норвежской послевоенной истории, о которой власти по-прежнему предпочитают не вспоминать. Сулейм считает, что с этого момента началось забвение советского вклада в военную историю Норвегии. «Мрачный перенос останков повлиял на то, что отношения со страной, которая освободила Норвегию, стали заметно холоднее, а страница истории, связанная с военнопленными, была вычеркнута», – отмечала в этой связи газета Dagbladet 12 мая 2005 года.

Аки тать в нощи

Истинная же цель операции заключалась в другом. Как писал норвежский исследователь Атле Эвье, «последовавшая холодная война и явилась причиной того, что вклад русских в дело восстановления мира был так скоро предан забвению. Подчеркивать, сколь велика заслуга Советского Союза в победе союзников над фашизмом, стало политически некорректным. Для Норвегии, присоединившейся к НАТО, военные подвиги США и Великобритании оказались важнее». Напомним, что после вступления Норвегии в НАТО разразился дипломатический кризис из-за Шпицбергена, а вопросы обороны Северной Норвегии стали обсуждаться в Вашингтоне. Проведение операции «Асфальт» совпало с войной в Корее – в условиях противостояния двух систем советские шпионы теоретически могли следить за военными приготовлениями соседей под предлогом посещения захоронений. Норвежские власти посчитали это недопустимым.

В операции имелся и идеологический аспект: надгробия советских воинов напоминали о тех временах, когда обе страны вместе боролись с нацизмом, и тем самым мешали созданию образа врага. Организация двух или трех общих могил, лучше всего в удаленных местах, позволяла, по мнению норвежских властей, решить проблему. Правда, была одна загвоздка: всего за шесть лет до начала операции норвежцы с риском для жизни передавали еду советским заключенным; жители Финнмарка еще помнили и о жестоких боях советских войск с немецкими горными стрелками. Всего за шесть лет до перевозки останков в асфальтовых мешках в прессе можно было найти следующие строки: «Эти монументы – не только память о погибших и не только напоминание о нацистском терроре. Каждый, кто понимает свое время, должен также почувствовать, что они содержат в себе призыв ко всему свободолюбивому человечеству сделать, если потребуется, все, чтобы защитить эту столь дорого доставшуюся свободу. То, что случилось, не должно повториться».

В 1951 году официальные лица и газеты утверждали, что против переноса могил выступали только коммунисты. Однако документы свидетельствуют об ином. Участники операции «Асфальт» вынуждены были действовать тайно, под покровом темноты. Сегодня у нас есть повод надеяться, что времена военно-идеологического противостояния навсегда остались в прошлом. Атле Эвье вспоминал, как во время празднования пятидесятилетия освобождения Норвегии жители далекого от Финнмарка города Кристиансанн воздвигли на месте бывшего концентрационного лагеря большой православный крест. Высеченная на металлической табличке у его подножия надпись на русском и норвежском языках гласит: «В память о страданиях русских военнопленных на этом месте в 1942?1945 годах».

За семью печатями

В историографии Финляндии сложился устойчивый образ страны, проводившей самостоятельную от нацистской Германии политику. Как считалось, финны, в отличие от норвежцев, не выдавали немцам своих евреев и весьма гуманно обращались с военнопленными. Те восемь евреев, которые все-таки были депортированы, просили в Финляндии политического убежища и являлись иностранцами. За этот случай Финляндия извинилась перед евреями всего мира и финансировала строительство кибуца Яд-ха-Шмона («Память о восьми») в Израиле. Однако в ноябре 2003 года финский писатель, историк и журналист Элина Сана подвергла сомнению официальную версию событий. Как писала Сана в своей книге «Высланные. Депортации из Финляндии в гестапо», во время второй мировой войны Суоми передала Германии 2892 советских военнопленных, среди которых было 75 евреев. Большинство выданных были расстреляны или умерли в немецких концлагерях.

Сана отмечала, что финское правительство проявляло излишнее рвение в выдаче военнопленных, «перевыполняя» планы, спущенные нацистами. Исследования Сана были основаны на данных финских и немецких военных архивов, а также на сведениях, собранных в беседах с оставшимися в живых депортированными или их родственниками. Как выяснилось, финны обменивали советских военнопленных на захваченных немцами представителей финно-угорских народов. Кроме того, Сана выяснила, что из 64 тыс. пленных, томившихся в финских концлагерях, погибли почти треть; такой процент потерь только чуть-чуть не дотягивает до «образцовых» нацистских лагерей смерти.

Несмотря на то что никто из финских официальных лиц не посетил презентацию книги Сана, публикация шокировала общественность и власти были вынуждены реагировать. Один из самых уважаемых историков страны Хейкки Юликангас по просьбе премьер-министра Матти Ванханена изучил «Высланных», согласился со многими оценками и пришел к выводу о необходимости продолжать изучение архивов. «Финляндия депортировала 75 евреев в Германию, а 100 евреев погибли в финских концентрационных лагерях», – заявил Юликангас. Центр Симона Визенталя в Вене обратился к президенту Финляндии Тарье Халонен, побуждая ее опубликовать список всех высланных в Германию евреев и попытаться найти виновных в этих преступлениях. Как известно, на преступления против человечности срок давности не распространяется. «Мы хотели бы, чтобы специальный акцент был сделан на процессе принятия решения и на тех, кто принимал решения, с тем чтобы возбудить судебное преследование», – заявил самый заметный на сегодня «охотник за нацистскими головами» директор иерусалимского Центра Симона Визенталя Эфраим Зурофф в интервью агентству Reuters.

Слишком чувствительные

Финские власти выделили 2 млн евро на проведение трехлетнего исследовательского проекта, который возглавил генеральный директор Национального архива страны Юсси Нуортева. О начале работы комиссии Нуортева официально объявил в 2005 году в Иерусалиме. Он отметил, что анализ нескольких тысяч документов о военнопленных потребует кропотливой работы и займет много времени. На официальном сайте Национального архива содержится информация о том, что проект предусматривает не только изучение судеб военнопленных, выданных Германии и содержавшихся в финских лагерях. Проект должен прояснить и судьбы тех, кто после войны был передан советским властям. Но даже после окончания работы над проектом нельзя говорить о том, что списки всех жертв депортации будут опубликованы: в 2005 году Комиссия по защите информации и персональных данных приняла решение о невозможности публикации списков выданных нацистам лиц из-за «чувствительного характера» этих документов.

То, что новая историография задевает чувства многих финнов, – бесспорный факт. Однако попытки сохранить позитивный образ страны любой ценой вряд ли увенчаются успехом. Центр Симона Визенталя совсем не случайно ставит Норвегию и Финляндию на последние места в своей оценке степени сотрудничества в поиске нацистских преступников. Как сообщила 19 января 2007 года финская газета Turun Sanomat, группа международных исследователей Холокоста, среди которых был и Зурофф, обратилась в комиссию с просьбой о пересмотре решения. Как видим, Эстония была далеко не первой страной в послевоенной истории, объявившей войну памятникам. Но история научила нас тому, что рукописи не горят, а павшие не безмолвствуют.

Павел ПРОХОРОВ,
«Эксперт Северо-Запад».
№ 5 (307) от 5 февраля 2007 г. Санкт-Петербург.