Тень жаббервога

Харуки Мураками: «Молчать - дурная японская привычка»

«Они совершали поступок, веря в то, что делают. И не собираются как-то соответствовать нам».

Харуки Мураками – известный во всем мире японский писатель. Еще пару лет назад он считался одним из самых модных авторов, издаваемых в России.

Основная часть произведений, принадлежащих Мураками, написана задолго до издания их в России и относится к 90-м годам двадцатого века. Работы Мураками – как романы, так и рассказы – всегда загадочны и необычны. Кроме одного – написанного еще в 1997 году и вышедшего в свет под названием «Подземка».

Идея книги появилась случайно: после того, как Мураками прочитал письмо одной читательницы, опубликованное в женском журнале, который он пролистывал просто от безделья.

«Подземка» не является художественным произведением в полном смысле слова. Это скорее публицистика. «Подземка» - книга о современных японцах, основанная на их рассказах, на их памяти. Мураками собрал под одной обложкой рассказы шестидесяти человек, оказавшихся в одно и то же время в одном и том же месте.

«Подземка» - это литературно обработанные свидетельства японцев, пострадавших 20 марта 1995 года в токийском метро от зарина. Зарин – боевое отравляющее вещество нервно-паралитического действия. Одной капли зарина размером с булавочную головку достаточно, чтобы убить человека.

В метро зарин попал не случайно и отнюдь не по неосторожности. 20 марта 1995 года отравляющий газ был распылен на трех линиях токийской подземки членами религиозной группы «Аум Синрике», известной также под названием «Белое братство».

Мураками смог отыскать шестьдесят человек, согласившихся дать интервью и поделиться своими воспоминаниями о случившемся с ними или с их близкими несчастьем. Многие из пострадавших отказывались от интервью под предлогом нежелания ворошить прошлое или оправдываясь недоверием к автору.

Вообще Япония считается одной из самых безопасных стран в мире. Поэтому инцидент в метро оказался для японцев очень неожиданным. Они просто растерялись, не зная как поступить в сложившейся ситуации.

Надо отметить, что среднестатистический японец – это человек общественный. И думать он будет в первую очередь не о себе, а о других. Японец не воспринимает себя как автономную личность, он подчинен обществу и очень сильно от него зависит.

Японец отдает часть своего «Я» некоей системе: государству или обществу. Поэтому он практически не способен принимать какие-либо решения самостоятельно. Более того, любая инициатива ни в коем случае не приветствуется и может быть воспринята как назойливость. Если японцу не полагается что-либо говорить или делать, то он, даже обладая какой-нибудь ценной в данной момент информацией, скорее всего, промолчит. Или просто ничего не сделает. Не положено.

Так случилось и в день «зариновой атаки». Очевидцы рассказывали, что не могли дождаться никакой помощи в больницах. Потому что никто не знал, что делать с пострадавшими, а спросить было не у кого. Единственный человек, который мог хоть чем-то помочь – декан медицинского факультета одного из университетов – почти час сомневался, стоит ли сообщать в разные больницы о методах лечения отравления зарином.

Все это время количество пострадавших увеличивалось, а ошеломленные власти и врачи бездействовали, не зная, что предпринять. Мураками считает, что все смерти, вызванные отравлением, на совести людей, имеющих право принимать решения. Слишком долго они их принимали. Не всем удалось дождаться.

В то же время японцы сердобольны и отзывчивы, хотя и на расстоянии не дальше сотни метров от себя. Иногда эта забота о ближнем вызвана чувством долга. Если кому-то нужна помощь (и это очевидно), они не будут долго задумываться, стоит ли ее оказывать. Или не смогут задуматься, если оказание помощи входит в служебные обязанности.

Превалирование общественного над личным доходит до смешного. Все пострадавшие думали вовсе не о том, как сохранить свое здоровье, а о том, как успеть на работу. И очень боялись кого-либо подвести своим отсутствием на рабочем месте. Некоторые упоминали даже, что им было стыдно!

Неважно, что в глазах темно и дышать нечем. Неважно, что пена идет изо рта и не двигаются руки и ноги. Главное – на работу вовремя успеть.

Или, к примеру, многие пострадавшие говорили, что не испытывают личной ненависти к террористам. Ненавидеть террористов вообще с точки зрения японского общества – вполне нормально, ведь происшествие задело очень многих, а не только какого-то отдельно взятого японца.

«Многие пострадавшие говорят: «Я глубоко ненавижу “Аум Синрике”». Однако эти люди, хоть и говорят о своей ненависти к “Аум”, не знают, куда в реальности ее направить и потому остаются в нерешительности. Короче говоря, они не знают, против кого направить свой гнев и ненависть, не знают то место, где их чувства могут реализоваться».

Сам Мураками считает, что большое количество жертв теракта вызвано тем, что столкнулись две системы, два мировоззрения. Японское общество увидело в «Аум Синрике» свое кривое отражение и брезгливо отвернулось. Не посчитав нужным приглядеться и увидеть опасность.

Такой вот забавный человек, этот средний японец по Мураками. Он никогда не мыслит категорией «Я». Для него существует только «Мы». И если вдруг коллективное «Мы» чего-то не предусмотрело, то «Я» оказывается совершенно беззащитным перед внешними обстоятельствами. «Я» теряется, не зная, что ему предпринять.

Кстати говоря, жаббервоги – ужасно злобные персонажи романа Мураками «Страна Чудес без тормозов и Конец Света», живущие как раз в токийских подземельях. Они – олицетворение страхов обычного человека перед опасностями подземелья как такового.

Татьяна МОРЕВА.

Мураками Х. Подземка. Пер. с японского А. Замилова и Ф. Тумаховича. – М.: Изд-во «Эксмо», 2006.